Но эти чувства заглушало любопытство. И раздражение. Даже злоба. И злоба заставляла ее чувствовать себя чуточку сильнее. А чувствовать себя сильнее сейчас ей было просто необходимо. Слишком было бы просто свернуться клубком в углу, поплакать о сгоревшем мотеле, вечно спящей маме и пропавшем брате. Кем эти люди ее посчитали? Она стерла холодные капли с щек. Она — Смит. Ее отец никогда не отступал. И мама тоже.
— Сайрус, — решительно сказала она. — Мы вернем Дэна и научим этих тупых людишек уму-разуму.
Сайрус засмеялся.
— Идет.
Нолан вернулся, нагруженный тюками подушек и одеял, а в зубах он сжимал какой-то старый измятый буклет. Сайрус и Антигона, все еще дрожащие, но уже переодетые в чистые вещи, копались в его книгах.
Антигона надела коричневые перештопанные брюки и заправила их в высокие карамельного цвета сапоги для верховой езды. Волосы на голове она аккуратно пригладила и распрямила. Волосы Сайруса торчали клоками во все стороны после энергичной сушки полотенцем. Свои излохмаченные штаны с карманами он подвернул так, чтобы они сели по ноге. Холодное тельце Патрисии касалось его обожженной шеи, и ключи болтались на груди. Парусиновые кеды, которые притащил Нолан, оказались слишком малы, поэтому он снова обул те, что украл у Дэна сегодня утром. Оба были одеты в выцветшие заляпанные льняные рубашки-сафари с подвернутыми и застегнутыми рукавами. У рубашки Сайруса был оторван воротник, а в карманах рубашки Антигоны были две огромные дыры. Но зато одежда была чистой и не заляпанной сажей и кровью.
Нолан бросил свою ношу и протянул им буклет. Сайрус взял его и прочел вслух:
— «Орден Брендона, Путеводитель для учеников, поместье Эштаун, 1910–1914». Неужели он настолько отличается от современного путеводителя?
Нолан поскреб подбородок и посмотрел в сторону.
— Ученики сейчас не выжили бы в кухнях образца тысяча девятьсот четырнадцатого года.
— Ну что ж, это внушает оптимизм. — Антигона показала на свои облезлые сапоги. — У кого ты взял эти вещи?
Нолан оглянулся, его глаза неожиданно оживились, и без того белое лицо совсем побледнело.
— Думаешь, я вор?
Антигона выразительно посмотрела на странный интерьер комнаты и затем перевела взгляд на брата. Растерянно пожала плечами и подняла брови.
— Ну…
— Вон! — вдруг завопил Нолан. — Вон! — он схватил Антигону за руки и потащил ее к дыре в стене. Она извивалась, брыкалась и лягалась, молотила худого юношу кулаками, но его руки только сомкнулись крепче. Он совершил какой-то резкий бросок рукой к ее ребрам, и она повалилась на землю.
— Прекрати! — закричал Сайрус. — Оставь ее!
Схватив толстую книгу с пола, он выскочил вперед и, замахнувшись обеими руками, со всей силы треснул Нолана углом корешка в ухо. Нолан выронил Антигону на полпути к дыре и повернулся к нему.
— Если ты ее только тронешь… — прошипел Сайрус. — Если ты ее только тронешь, я серьезно попытаюсь тебя убить.
— Убить? Меня? — Бледное лицо Нолана скривилось от хохота. — Да, прошу тебя, окажи милость! Особенно книжкой!
Потерев ухо, он посмотрел вниз, на Антигону. Ее руки и голова лежали на подвесной дорожке. Она развернулась и собралась оттолкнуться от пола, чтобы встать.
— Нет! — Нолан совершил огромный скачок вперед и отбросил ее руку как раз в тот самый момент, когда из ниоткуда возникла серая тень и двинулась прямо к ней.
Проскочив над Антигоной, Нолан пошатнулся и ступил на пыльный пол. Внезапно его окружила целая стая гадко клацающих теней.
Пока Сайрус беспомощно наблюдал с вытаращенными глазами, Нолан крутился волчком, посылая проклятья, топая, с хрустом давя что-то при каждом шаге, сначала ногами, потом бедрами, потом уже животом и спиной. Оказавшись рядом с душем, он запрыгнул туда и ухватился одной рукой. Другой рукой он продолжал шлепать, хватать и отбрасывать что-то.
— Мясо, яйца, хоть что-нибудь! — крикнул он Сайрусу. — В холодильнике!