- За все записи и книги регистраций отвечает Абен, тот служитель, что привёл тебя сюда. Обратись к нему и будь уверен, что он предоставит всё, что тебе нужно.
Уже походя к дверям капитан внезапно остановился и тихо спросил:
- Птерус. Верите ли вы в то, что Церковники Малефикар представляют реальную угрозу?
- Я никогда не сталкивался с этими людьми в открытом конфликте или споре, Советник. Но ежели всё, что о них молвят улицы в нынешние дни правда, то я могу лишь просить тебя об одной вещи.
- Что же это...?
- Убей их в зачатке, Уиллем. Сделай это, пока не стало слишком поздно.
Кротко кивнув, капитан быстро вышел из покоев Понтифика, быстро выхватил необходимые бумаги у служителя Абена, после чего покинул Птер Абье. Пришло время проследить, чтобы эти самозваные мстители не свершили дел более гадких, чем убийство невинных. Тем же днём капитан Берро установил нескольких лазутчиков, чтобы они как можно больше времени проводили в окрестных домах и следили за всеми перемещениями людей рядом с домом отца Калеба Мальферия. Создатель, дай сил нам всем не поддаться соблазну и не свершить греха убийства. Время для этого ещё не пришло.
Глава 4. Именем Бога-Создателя.
Глава 4. Именем Бога-Создателя.
«Нет более трагичного исхода, чем бесславная смерть. Серум, город пока не показывает паники, но верха его боятся. Калеб Мальферий, будь он неладен, одним своим письмом удосужился унять спесивых торговцев и выходцев из богатых домов. И в какой-то степени я могу сказать, что город гибнет, гибнет бесславно и стремительно. Внешний лоск и бурлящая жизнь могут быть обманчивы – примерно так и выглядит агония, когда единственное спасение, которое ты видишь, заключается в усиленных попытках исправить бедственное положение. Момент упущен, скверна уже начала проникать в тело древних храмов, увешанных паутиной старых лачуг и чистых, выбеленных жарким солнцем гранитных домов.
Мы нашли их. Но лучше от этого не стало никому...
Главный Советник города Суты Уиллем Берро.»
Трепыхающиеся останки, раздираемые стаей ворон. Пыль и грязь, гигантским слоем устилающие небольшие дороги, ведущие к окрестностям города. Листва, опавшая с многочисленных старых дубов и клёнов. Влажный, холодный воздух, пропитанный надвигающимся духом промозглой, пробирающей до костей осени. Спустя месяц после того, как Уиллем нанёс официальный визит в Птер Абье и установил слежку за домом Урима Мальферия, дело сдвинулось с мёртвой точки.
Эта масштабная игра началась ходом Калеба, затем продолжилась ещё одним ходом с его стороны. Советники предпочитали отмалчиваться, укрывая за стенами Здания Совета и письма, которые доходили до них, и события, что не должны были стать достоянием общественности. За этот месяц ещё несколько тел, убитых с одинаковой жестокостью, истерзанных и измученных, попали на столы аптекарей Суты. Все как один насильно лишены зубов и языков, все как один истерзаны плетью, все как один прибиты широкими гвоздями либо к стенам домов, либо к поваленным деревьям. За этим определённым ритуалом скрывалось явно нечто большее, чем месть торговцам за страдания людей. Но что...?
Письма Калеба были пропитаны желчью и язвительными высказываниями. Всё чаще он обращается к Совету не как к людям, управляющим городом, а как к животным, которые не видят дальше своего рыла. Из них становилось известно, что эти жертвы были убиты недавно, специально оставлены на более видных местах, "дабы не сильно утруждать мелкие глаза свиней, которым и без того трудно разлепить век".
Совет был одновременно разъярён и напуган. Кем бы ни был тот Мальферий, что так нагло орудует под носом у стражи, но ему это с рук так просто не сойдёт! Никак не сойдёт! Надо звать Воронов! А лучше целый отряд Серых Лиц! Был бы жив Девриен, ох, он бы им показал...
Но Девриен мёртв, Вороны не придут, а Серые Лица гораздо сильнее углубились в политику, чем в военные дела других городов. Можно сказать, что они стали частью Совета, хоть официальный их уклад остался тем же – они по-прежнему выступали как Высшие стражи города.
Одним днём лазутчики, что были приставлены к дому Урима, вернулись в казармы. При себе они тащили связанного по рукам и ногам бродягу, ничем не лучше того, которого сам Уиллем повстречал в доме рядом с сожжённым складом.
- Капитан! Вот! - отрапортовал один из шпионов, бросив бродягу прямо к ногам Уиллема.
- Объяснитесь. - угрюмо ответил Уиллем, перевернув бродягу на спину носком сапога.
- Церковник! Целыми днями только и делает, что возится у дома этого Урима. То клумбы польёт, то полдня внутри дома проведёт, чтобы уйти уже за полночь. Как только он двери кровью помазал – ну, тут мы его и взяли.