Повисла очень густая, почти ощутимая тревога. Всем своим видом Калеб доминировал над капитаном Берро, играл ситуацией как мог и, несомненно, только выигрывал. Без капли самодовольства этот человек одним взглядом разгрызал Уиллема на части - было видно, что с каждой минутой он всё более и более теряет самообладание и контроль, позволяя эмоциям вырваться наружу.
- Этот человек помогал торговцам Дурманом, за что и получил своё клеймо. Этой ночью он должен был быть предан смертной казни за деяние, совершённое против воли Бога-Создателя. И видит Он, нам ничто бы не помешало претворить этот план в жизнь. Я даю вам последний шанс сделать то, чего требует народ. Дайте им возмездие, дайте вкус победы и станьте судьёй, достойным того обожания, которое у вас есть.
- Я... Нужны доказательства... - опешил Уиллем.
- Они не могут ждать, капитан. Как не можем ждать и мы.
- Всё пройдёт согласно процедуре... Судейскому решению... - заговорил Берро, но его голос начисто был заглушён разбушевавшейся толпой.
- Этому не бывать. Как не бывать и миру в этом городе. Я услышал достаточно. - промолвил Калеб и пинком сбросил окровавленное тело под ноги капитана.
Разгневанные жители города, в слепой ярости от настолько жалкого, тщедушного ответа, ринулись с кулаками на стражников. Многие, почуяв надвигающуюся бойню, сбежали, громкими криками оповещая других стражников о том, что происходит на Южном рынке. Не менее тысячи человек, взбешённых мягкотелостью и нерешительностью капитана, оцепили кольцом стражников. Сдавливая их шаг за шагом, они кричали от негодования и требовали отдать им на суд позорного помощника торговцев. Мальферий и его послушники, наслаждаясь достигнутым успехом, медленно сошли с эшафота и без следа растворились в толпе. Только много позже, следующим днём стражники найдут в нескольких кварталах от Южного рынка одеяния, точь-в-точь повторяющие одеяния этой четвёрки.
Берро пришлось поддаться. За считанные минуты, которые тянулись в оцеплении как долгие часы, Уиллем успел пожалеть обо всех словах, что так небрежно бросил на виду у огромного количества людей. Всё нутро горело от гнева и стыда, но ровно до тех пор, пока на помощь взятому в кольцо отряду не прибыли ещё несколько отрядов Бежевых Щитов. Кровь была пролита в этот день. «Дурманщик», как и десяток-другой горожан, пали от рук стражников. Этого оказалось достаточно, чтобы разогнать остервенелых бунтовщиков, но Уиллем знал - он самолично развязал войну, которая день ото дня будет полниться новыми жертвами. Но это... Это ещё впереди.
Опозоренный и осмеянный, Берро под пристальным взором сотен и сотен граждан, которые не успели далеко разбежаться, прошествовал по улице города, скрытый за спинами и щитами отряда стражников. Глаза прятать даже не пришлось - его всего укрыли с головой, дабы предотвратить возможное нападение со стороны горожан. В абсолютном молчании стражники скрылись за стенами Казарм, пока жестокий, словно тонкие иглы, шёпот горожан пронизывал их до самых костей. Пронизывал он и тело капитана, который решился на активные меры.
Следующим днём капитан Берро вновь нанёс визит Понтифику официальной Церкви дабы решить с ним насущный вопрос, который без вмешательства видного религиозного деятеля не заимел бы решения ни за что в жизни. Спесь капитана была сбита, но гнев и ярость, смешанные с чёрным, вязким позором, разъедающим все внутренности, приободрял и заставлял двигаться дальше. Мешкать было нельзя - одна лишь такая встреча всколыхнула недоброжелателей, которые плодились в гнилом, несчастном обществе словно мясные мухи. Их невозможно было ни остановить, ни утихомирить, ведь воспаление, которое годами лишь усиливалось и разрасталось, вылилось в гнойник, чьё имя - Церковники Малефикар. И на данный момент складывалась ситуация, будто сам капитан Берро стоит со скальпелем, приставленным прямо к этому гнойнику, и лишь ждёт, пока дрогнет его рука.
Известие о том, что Церковники Малефикар стали действовать открыто, не на шутку встревожило Птеруса Ория и буквально вынудило его согласиться с капитаном, принять его план действий и дать своё согласие и печать на выпуск документа. Гонения Церковников отныне стали официальными.