- В основном, то были случаи, когда человек был безнадёжно болен. - сказал сухой, измождённой старик вялым ртом. - Их жёны, мужья, родители говорили мне: «Пирей, ведь ты величайший из лекарей, ведь можно же что-то сделать, правда?». Говорили с бесконечной надеждой в глазах, но знали, что старого Ланкаса зовут совсем для других дел.
Руфус и ещё несколько Церковников прочёсывали весь город бессонными ночами лишь для того, что взять след мифического старца. Именно этого и ждал Калеб, именно этого и требовал от Кристофа. Когда надежда стала угасать, они решили взять его на живца, коим и стал сам Руфус. Изобразив глубокую рану и перемазавшись в крови, Руфус распластался посреди узкой улицы, постанывая и моля о помощи. Посему теперь, приставив кинжал к горлу старика, он вместе с послушниками «мирно» беседовали с живой легендой этих улиц.
- Почему они звали именно вас? - спрашивал Руфус.
- Я один из самых старых жителей материка, врач, который участвовал в трёх войнах и убил столько народа, что тебе и не снилось, kanuto. Когда семья не может сделать то, о чём молит их больной, они в отчаянии зовут меня, потому что мне убить его не стоит ничего. Я пропил свою душу, она утонула в крови и соке ландьяна, который сковывает глотку и останавливает дыхание за минуту. - ответил старик и засмеялся, покашливая.
- Ты отвратителен. - цыкнул сквозь зубы Руфус и причмокнул в свойственной ему манере.
- Не хуже любого Церковника. - промолвил Пирей и широко улыбнулся редкими гнилыми зубами.
- Но я здесь не для того, чтобы выслушивать лживые исповеди. Мне нужны твои услуги.
- О-о! Я уж думал не попросишь. Святоша-святошей, но Мальферий корней не забывает. Дай угадаю - порошок Дурмана? Такого не имею. - издевательски проговорил Пирей. Голос его окреп и стал смелее, несмотря на вялый, едва двигающийся рот.
- Нет. - отчеканил Руфус.
- Ага. Значит, он позарился не на бессмертие и вечную молодость. Могу предложить яд, который покроет всё тело нарывами, так что к трупу никто и близко не сунется. Маленьких жучков, которые обглодают живое тело до белых костей. Пыльцу, что навсегда прикуёт неугодного человека к кровати. Один цветочек, запах которого погрузит целый дом в долгий беспробудный сон.
- Слишком легко. К тому же, нам требуется влияние. Не убить человека, а заставить натворить такой погром, что весь город встанет против него. - жёстко произнёс Руфус.
Пирей поник. В его голове внезапно пронеслась мысль, что ничего такого в своей жизни он не делал и даже не знает, как сделать. Прямо сейчас от его слов зависела его собственная жизнь. Не сказать, что он слишком за неё рдел, но так бесславно погибнуть он не желал.
- Говори, чего ты хочешь.
- Мне нужно снадобье, способное в момент опьянить человека и сделать его таким бунтарём, какого даже матросы в «Ромовый век» не видали.
- И чем же плоха дешёвая бормотуха? - спросил старик и усмехнулся.
- Тем, что ни один служитель Церкви её пить не станет. Я уж не говорю о том, что служитель даже в кабак не зайдёт - его тут же обвинят в грехопадении. Эти свиньи могут сколь угодно долго скрываться за стенами своих домов, но такого безрассудства они не допустят. А я хочу, чтобы допустили.
- Твоя правда, kankare. - тихо подметил Пирей и поднялся с земли на ноги. - Дай-ка подумать, дай подумать...
- У тебя вся жизнь на размышления. - бесстрастно ответил Руфус и вжал кинжал в дряблую шею старика, пустив каплю крови.
- У нас деловые отношения, идиот. Хочешь прикончить - валяй, только потом не жалуйся, что тебя либо придушит собственными руками сам Калеб Мальферий, либо сошлёт в такие глухие места, что ты пожелал бы о смерти.
- Ты не можешь быть единственным, кто достиг мастерства в приготовлении зелий и травничестве. В Зареме...
- Ах-аха-ха-ха! В Зареме! - громко рассмеялся Пирей и убрал руку Руфуса от своей шеи. - Ты либо глаза воском залепил, либо в сказки веришь. Небось думаешь, что Светлые Умы почище меня знают и помнят то, как самые древние яды делаются. Очнись, безумный! Половина Светлых Умов трусливы и жалки, так что от страха намешают тебе такое зелье, что перемрут и они сами, и тот, кому зелье предназначалось! Единственный, кому я бы доверил такое дело, сбежал из Зарема после Могильного Торжества. Как говорится, «Rattoru plakus dei fratus» - «Даже бога напугает неизвестное».
- Как я посмотрю, тебя неизвестное не пугает. - угрюмо ответил Руфус.
- Поживи с моё, kankare, и перестанешь бояться даже хвалёного Создателя. - Пирей потянул замлевшую спину, потряс ногами и поковылял прочь из улицы. - Так и будешь стоять, служитель? Скоро рассвет, глаза совсем уж не те для яркого света...
- И это легенда, живой миф этих грязных улиц... - пренебрежительно бросил Церковник.