– Что, духу не хватает? Об этом мне твердили бедняки всех сортов, которым я на улицах помогал? Так Бог-Создатель наделяет храбростью своих послушников? Смехота. Ты бы лу... – недоговорил Пирей, как тут же свалился на пол от сильного удара кулаком по лицу, опрокинув своим телом стопку книг и тетрадей.
Ланкас глухо засмеялся, выплюнул сломанный зуб на пол и тихо заговорил:
– Ты бы лучше так пса Калеба огрел... Давай, заканчивай дело, не играй со стариком...
Руфус, потирая ушибленный кулак, прильнул к лежащему на полу Пирею и зашептал ему прямо в ухо:
– За твою дерзость тебя стоило бы распять на горящем кресте. Подвесить за длинный язык на железном крюке и оставить гнить в подземельях Птер Абье как главного еретика... – с этими словами он вытащил из рукава тонкий нож и с силой проткнул им грудь старика. – Я дарю тебе лёгкую смерть, которой ты не заслуживаешь. Ты болтлив настолько, что найди тебя кто-то, кроме нас, ты и им рассказал бы обо всех секретах прожитых лет. Потому мы и избавляемся от тебя.
– ... Почему? – булькая кровью в горле прошептал старик.
– Мы узнали о тебе из десятка архивов. Тебя награждали медалями, каждая из которых числится в отдельных списках. Тебя изгоняли из города, затем с почестями принимали обратно. Ты правда думаешь, что одни мы были способны всё это отыскать и сложить образ мифического лекаря со скандальным, бунтующим ветераном войны, который шастает на глазах у десятков стражников чуть ли не каждую ночь? – почти с улыбкой произнёс Кристоф. – Не-ет. Тебе только кажется, что тебя никто не видит и не знает. Этим овцам только и хочется, чтобы добрый старичок заботился о том, о ком не заботится даже Совет. Ты сослужил добрую службу, Пирей Ланкас. Но твоя жертва послужит нам ещё немного...
– Ты... Скот... – захрипел Пирей и откинулся на спину, упёршись стеклянными глазами в потолок.
Шумно выдохнув, Руфус вытер руки об лохмотья старика и, помолчав с минуту, начал сгребать тетради и книги, разбросанные на полу.
– Заберите столько, сколько сможете унести. Чтецы определённо найдут применение этим книгам. А этого... Завалите лачугу, засыпьте всё землёй. Похороните его с тем, что, по его же словам, испортило ему всю жизнь... Верховный будет доволен...
Глава 7. Подлость.
Глава 7. Подлость.
Немногим позже в жизни города происходят перемены, которые ставят в тупик как Уиллема Берро, так и самого Птеруса Ория. Немногие служители Церкви Детей Создателя скрывают свой статус. Практически все из них добровольно носят одеяния служителей круглые сутки, не снимая их даже в кровати. Для поиска этих людей не потребовалась даже слежка - всего-то потребовалось слегка приврать и спросить у первого встречного о том, где же проживает хоть один из служителей. «Дело неотложной важности, отец при смерти и желает видеть у изголовья кровати Его помощника дабы тот отпустил все его грехи и успокоил перед скорой кончиной». Простая как медная монетка история, которая действует безотказно. Выбранные служители, в свою очередь, одаривались щедрой охапкой слухов и сплетен, которые пускали Церковники.
- Говорят, служитель Лайт, хоть и добрый семьянин, но частенько поколачивает свою жену, как тяпнет лишнюю рюмку.
- Служитель, да ещё и выпивает?!
- Эх, Мишон, все они не без греха. Однако ж, кто их за руку-то поймает? Так говорят улицы, а им не всегда есть вера. Да и вообще, в последнее время уж слишком часто этих служителей у кабаков видят. Знают ведь, что зайти внутрь не могут, но почти наверняка просят трактирщиков вынести им бутылочку-другую.
- И ты правда веришь в эти слушки?
- Мишон, я всего лишь подозреваю. А как увижу собственными глазами, так и убежусь окончательно...
Долго ждать не пришлось. Небольшая подготовка, которую затеяли Церковники, сыграла им на руку. Несколько семей служителей по разным причинам подавали прошение в Птер Абье на освящение воды, которую после должны были доставить к их домам мальчики-помощники, живущие при Церкви. Дабы опьянение одного человека не вылилось в отравление целой семьи, Церковники сознательно выбирали из списка людей, что семьёй не обладали. Одинокие, замкнутые люди, которые на фоне собственного одиночества позволяют себе пригубить бутылку горячительной медовухи. И хоть никто не знал этого наверняка, но служителей никогда и не возводили в ранг абсолютно святых людей, которым чужды все мирские слабости.