- Не забывайся, дитя, что прежде, чем вы нашли последнего из торговцев, остальных отправили к Создателю Бежевые Щиты и Вороны. - пошёл в наступление Птерус.
- Вороны! Дьявольские гонцы, которые птицами проносятся над городами! За одно лишь упоминание вашей с ними связи Вас, Оливий, должны были вздёрнуть!
- Да вы ведь кучка прихлебателей! Где была ваша хвалёная Церковь, когда народ погибал от голода и отравы, которая проносилась по каждому закоулку? Мы - защитники города, лишь спустя время поняли, что приказы короля, направленные исключительно на новую столицу, не стоят нашего внимания. И ослушаться его мы не могли. Если бы даже спустя пять лет его правления мы придерживались всё тех же приказов, то город был бы в ещё более плачевном состоянии. Вам не хватает битых домов, мёртвых тел, разбросанных по улицам, бродяг, скитающихся из района в район, полу пустой казны и десятков сект, которые тянут руки к «голове» этого Государства ради подаяния? - обратился к народу Уиллем. - Они грели руки, чтобы в удачный момент урвать себе кусок славы! Не их заслуга в том, что город освободился от торговцев! Не они положила конец голоду и нищете! Всё, чего они хотят - подмять под себя город.
- Ложь! - крикнула Фатум.
- Святотатство! - шикнула Сатум.
- Хорошая речь, капитан. - протянул высокий крепкий мужчина, только-только показавшийся из толпы.
- Никак не ожидал увидеть тебя здесь, Калеб. - громко произнёс Птерус, поднявшийся, наконец, на ноги. - Сколько лет прошло...
- Достаточно, чтобы отец, попавший в изгнание, смог передать своему сыну все заповеди и веру. - Калеб подтянул одеяние и сложил руки на груди, надменно воззрившись на капитана Берро. - Кажется, вы забываетесь, Главный Советник. Тысячи людей пришли сюда не потому, что я их позвал. И притащили они этого беднягу не потому, что я приказал так сделать. Сознание этого города, его жителей, живёт не зависимо от меня. Я надеюсь, что вы не пропускали уроки истории религии и помните, как во все времена разбирались с людьми, которые жёстко отвергли идеалы Детей Создателя и погрязли в грехах? Уже тогда Церковь Малефика была вне закона. Уже тогда за одно лишь упоминание Церковников могли избить плетьми или и того хуже - повесить. Никто бы не стал нас слушать.
- Это не отменяет того факта, что ты и вся твоя шайка лишь ждали удобного момента, чтобы заявить о себе! – прикрикнул Уиллем.
– Церковники Малефикар – не причина. Мы лишь следствие того, что в сердце города завелась червоточина. А может и вовсе не червоточина, а целая гнилая сердцевина, которая одним своим присутствием отравляет жизнь всем остальным. И благодаря этому я не вижу никакого противоречия или злого умысла в том, что мы явились именно сейчас. Эти простые, наивные люди желают лишь одного – сильную руку, которая вытянет их из этого болота. Мы встали рядом с вами в момент, когда сами могли проявить себя с лучшей стороны. Мы вышли в свет тогда, когда смогли дать выбор этим людям и показать на практике, что можем мы, а что можете вы. Заметьте, капитан, что лично я ни одной живой души не призывал идти за нами. Взгляды мои и моих послушников во многом различны и от их инициативы зависит то, как много людей захочет примкнуть к нашим рядам.
– Давай! Скажи ещё, что лично никому не говорил расхаживать по улицам и доносить своё учение до каждой отхожей ямы. Какова же твоя роль в этой игре, если по твоим же словам ты ничего не делаешь для того, чтобы люди шли за тобой?! – разбрызгивая слюну кричал Уиллем.
– Я – идейный вдохновитель. Голова. Тот самый человек, который доносит вести через Церковников, словно через рупор. Мне совершенно нет никакой необходимости общаться с сотнями и тысячами последователей, чтобы держать их в узде. Моя задача – вернуть к жизни учение, тысячелетиями правившее на этой земле. Одно лишь это избавит меня от ненужного контроля за каждым из Церковников. Само учение будет контролировать их жизнь. Само учение и принятие его обяжет этих людей быть верными нашим идеалам. В противном случае они все прекрасно знают, что последует вслед за непослушанием. – невозмутимо говорил Калеб, поглаживая длинную бороду.
– Признайся, Калеб, что твоя рука коснулась этих людей и опьянила их. Идеалы Детей Создателя ничем не уступают вашим и каждый из служителей знает, чем чревата вот такая выходка. – громко произнёс Птерус и ткнул пальцем в сторону Мальферия.
– Я не похож ни на алхимика, ни на искусного пивовара, который смог бы замаскировать зелёного змия и подать его, как воду. С роду отец учил меня тому, что мякоть человеческая, его сердце и душа всегда жаждут того, что смогло бы изменить их мир. И если эти падшие овцы не нашли способ изменить свой мир через веру, высшую из материй, то поиск более низменных вариантов не должен вызывать у тебя, Оливий, никаких сомнений.