Смешавшиеся со всеми известными и неизвестными ныне учениями, простые горожане, оборванцы, оставшиеся без всего и имеющие лишь надежду выбраться из этого дна – именно рядом с этими людьми семь столетий назад первые паломники со Второго материка развивали свою идею, захватывали дух у обездоленных людей и помогали им выбраться в свет. Рядом с ними зарождались первые трактаты и догмы, которые должны были блюсти все верующие и служители. Никогда учение Детей Создателя не касалось исключительно богатеев. Никогда оно не предназначалось королевскому двору. А было оно простым способом дать помощь и надежду всем, кто в этом нуждался.
Калеб всё ещё стоял на четвереньках и посмеивался, пока капитан Берро носился по Залу Совета и на ходу облачался в доспехи, попутно приказывая прибежавшему стражнику собрать отряд Бежевых Щитов. Остальные Советники в ступоре стояли и не могли даже пошевелиться. Уж слишком сильно на них повлияли слова Мальферия. Слишком суровой для них оказалась правда, которая мало-помалу доходила до каждого из них – Мальферий был тем человеком, который давал толчок каждой из проблем, которые вот-вот должны были рухнуть, но каким-то невероятным образом держались на своих местах. Смелый и решительный, пользующийся доверием большого количества горожан, имеющий аналитический склад ума и способный найти причину даже в таких сложных вопросах, как нищета и гнев людей. Если бы и можно было назвать это манипуляцией, то манипуляцией, которая трогает самые глубинные чувства и разбивает всякие образы и святые лики вдребезги.
Стоило только капитану Берро выйти в город в сторону Священного Дома, как Мальферию тут же помогли подняться и обходительно стали обрабатывать его раны.
– Мы... Поверить невозможно в то, что за стенами Птер Абье настолько всё прогнило, что служители, даже зная о возможных последствиях, не боятся брать деньги. И понятно ведь, что за все проделки маленького ребёнка будут спрашивать именно с родителя, но... О чём же думал Птерус? – виновато говорил Советник Руфиц.
– Оливий всегда думал лишь о себе. Кабинет как у самого последнего бедняка, а весь Птер Абье утопает в золоте. Люди вокруг него ходят в мыле, уставшие и затюканные со всех сторон запретами, а на публику он говорит, что лучшей жизни не найти на всём материке. Авторитет Церкви Детей Создателя до этого дня был непоколебим и все верили в мирные намерения и чистоту помыслов Понтифика, но он такой же слепой дурак, который из крепкого столба государства сделал изящную, красивую ножку, которая опирается на десятки и сотни мелких палочек. Они как бы говорят: "Я всегда буду с Детьми, ведь здесь стабильность, надёжность, уж Птерус Орий точно вернёт Суту на прежний уровень. Но вот эта секта... Нам ведь всем нужен запасной вариант, правда?"
– И что же вы будете делать, Калеб?
– Срублю под корень гнилой столб и поставлю на его месте новый. По всем заветам и таинствам, дарованным мне моим отцом. Вот увидите – не пройдёт и месяца, как Дети Создателя встанут на место Церковников Малефикар. Однако, я не стану тем, кто жаждет крови большей, чем того требуется. Люди сами вольны выбирать, какому богу подносить подаяние и мы дадим им возможность добровольно прийти к нам. Но слепые овцы часто падают в овраги... Поэтому это в их интересах – жить в безопасности или умереть во славу собственной гордыне и глупости.
– Не станете же вы делать так, чтобы... Насадить веру? – осторожно спросил один из Советников.
– И сразу же напугать всех сомневающихся? Ха-ха-ха! Не-ет... – протянул Мальферий и, легко покачнувшись, тяжело зашагал по Залу. – Старая кровь, хоть и закалена в бою, склонна к тому, чтобы покидать этот мир. Нам нужны новые люди.
Капитан Берро в окружении более двух десятков людей мчался по залитым заходящим солнцем улицам. Со всех сторон стоял страшный гул и грохот, люди ошалело сыпали угрозами вслед стражам, разносили в щепки молельни, губительным пламенем касались постаментов, выстроенных Детьми Создателя, невысоких построек, с которых служители вели свои проповеди. Огромным чёрно-оранжевым облаком горожане, вооружённые факелами, пронеслись по улицам ближе к центру, к домам высших священников, Патрисов и всей остальной верхушки Церкви. Около десятка зданий вспыхнули как звёзды на ночном небе, воздух вокруг наполнился едким запахом гари, смолы и масла. Словно тысячи фейерверков дома распадались на куски, осыпая опьянённых чувством отмщения горожан мириадами искр.
В этом великолепном в своей мерзости потоке людских голосов, огня, дыма и смерти Уиллем бежал к Священному дому с надеждой в руках, что ещё не совсем поздно. Голова его словно улей роилась тысячами мыслей одна хуже другой, руки мёртвой хваткой вцепились в рукоять калёного меча. Если он опоздает – можно навсегда позабыть о том, что Птерус Орий перетянет на себя это «одеяло» влияния в Совете, сумеет обелить Церковь и изобличить Калеба Мальферия. Он смеётся в лицо целому городу, а они все – и Советники, и горожане – покорно стоят на коленях и с обожанием смотрят на его физиономию, в то время как гнусная пасть так и брызжет слюной. Перед нужными людьми он становится посланником Бога-Создателя, а своих врагов он в издевательской манере осмеивает, унижает и всячески выставляет в плохом свете. Однажды он уже опозорил его на глазах сотен людей. Сейчас же он не позволит ему выйти сухим.