Как ни пытался Уиллем мчаться быстрее ветра, он никак бы не успел добраться до Священного дома до того, как весь он будет объят пламенем. Пожар начался уже как несколько часов, и вся надежда была лишь на то, что Птерус каким-то образом смог выйти из Священного дома. Несмотря на то, что большая часть горожан рассредоточилась по городу в поисках других служителей, значительная их часть стояла под стенами Птер Абье и ждала того часа, когда же главный храм окончательно рухнет. По видимому, они также приглядывали за всеми выходами из храма, чтобы Понтифик, который в одночасье стал ненавидим всеми, не смог покинуть полыхающее здание.
– Черти проклятые! – орал Уиллем. – Ещё хоть один шаг к Птер Абье и каждого ждёт смертная казнь! На месте!
Некоторые из горожан, кто был покрупнее и посильнее, похватали с земли горящие палки и куски золочёных пластин, которые в изрядном количестве поотваливались со стен храма. Они помнили каждое слово Калеба. Они знали - ядром их проблем был этот высокий, жилистый мужчина с уродливым шрамом на лице и противным голоском, мужчина, которому не занимало жестокости и свирепости при допросах и казнях. Просто зверь. Бешеный зверь, которого ради общего блага нужно было забить.
– Подходите, капитан. Пора вам расплатиться за всё, что вы сделали для этого города.
– Рени, может – ну его? Мы своё дело сделали, храм уже догорает, не сто... – не успел один из поджигателей договорить, как здоровенный кулак Рени опрокинул его на землю без чувств.
– Чёртов слабак. – здоровяк что есть сил сжал импровизированную дубину в руке и несколько раз ударил ей по земле.
Уиллем был вне себя от ярости. Он словно вдове увеличился, широкая грудь часто вздымалась, пальцы барабанили по бедру, а глаза сузились до крохотных щёлочек. Многие из горожан, что сидели на земле перед храмом, уже успели убежать,в то время как самые агрессивные лязгали подобием щитов и громко долбили по ним палками, призывно оскорбляя Бежевых Щитов. Однако, Берро не зря был начальником стражи города, и совсем не зря получил в своё время прозвище «Лисьего короля».
– Эй вы, доходяги! Кому из этой шайки больше всего хочется размять крохотные кулачки об мою морду?!
Поджигатели осторожно переглянулись, но отвечать не спешили.
– Что это? Совсем уверенность в себе потеряли, щенки? Ты! Рени! Громадина в два раза больше меня, а достоинство в штанах, видать, вовсе отвалилось! – Берро отбросил в сторону клинок, хрустнул пальцами и подпёр бока руками. – Честный бой! Один на один без всякого оружия. Ты одним своим ударом меня без головы можешь оставить!
– Скинь латы, капитанишка, и тогда поговорим. – не совсем уверенно ответил Рени, опустив оружие.
– Всё ради моей прекрасной оппонентки! Ха-ха! – заголосил капитан и стал снимать с тела и рук блестящие доспехи. – Тебе этого будет достаточно, мой рукастый дружок?
– Я убью его ко всем чертям... – сквозь зубы процедил Рени и отбросил на землю оружие. – В землю закопаю, так что и отпевать не придётся...
– Ты чего там бормочешь под нос, болезный? Никак смелости набрался или своих подружек успокаиваешь? – веселился капитан.
– Капитан, одно неверное движение и он вас просто сломает пополам. – шептал один из Щитов Уиллему.
– Спокойно, парень. И не таких обманывали. Дай-ка мне кожаный ремешок, которым брюки подпоясываешь.
– Эй! Ты чего там задумал, скот?! - вскрикнул Рени.
– Не хочу об твою тупую голову все костяшки сбить. – крикнул Берро, после чего повернулся к Щитам и шепнул уже им: – Отходите шагов на двадцать назад. Как только они отвлекутся на наше маленькое представление два человека, которые ближе всего к переулку встанут, бегут к Птер Абье и проникают внутрь. Надо убедится, что если Оливий всё-таки жив, то он должен покинуть храм несмотря ни на что. Всё ясно?
– Так точно, капитан.
– Чудненько. – хмыкнул Уиллем и повернулся обратно к Рени, который разминал кулаки об землю, – Заждался, красавчик? Двадцать шагов назад, парни, а то наш верзила ещё обидится, что я его обманул!