– Каких-то сто лет прошло с момента, как Гвинерва Альтир сжила со свету короля Руамора Герцике и взяла в мужья обедневшего принца Второго материка Иривина Шерридана, переняв его фамилию, как люди тут же позабыли о том, что Герцике вообще существовали. Сынка Гвинервы и Руамора – Тедиха – они спрятали от всех, но тот по итогу убил всю свою родню и стал новым королём, хоть и под новой фамилией. Ну конечно – Новое Летоисчисление, значит и новая жизнь! – Калеб горько засмеялся. – Новый король, которого люди ждали целый год – никто иной, как отпрыск Герцике. Людей, которые семь столетий назад уничтожили Церковь Малефика. Людей, которые пять столетий назад привели материк к Третьему Великому Мору. Людей, которые жалкие пять лет назад едва не сравняли все города материка с землёй. Отголоски этих битв мы слышим до сих пор, наши горожане не разгибая спин тащат доски, брёвна и куски камня к домам, которые Падший снёс своей треклятой алхимией! Они не хотят смотреть! Не хотят раскрыть глаза! Слепо идут за теми, кто носит на себе проклятье этой дрянной семьи!
– Ты безумец, Мальферий. Церковный ладан тебе всю голову разъел. А папаша твой только этому и поспособствовал...
Ещё несколько оплеух и ударов в грудь обрушились на тело капитана. Мальферий, переводя дыхание, грубо схватил Берро за волосы и почти прошипел ему в ухо:
– Безумен ли я, когда говорю, что Дети Создателя были затюканными и загнанными под гнёт короля людьми, чья вера была не менее спорным вопросом, чем их счастье? – Калеб мощным ударом кулака саданул по щеке капитана.
– Х-р... – захрипел Уиллем и сплюнул кровавую слюну на схиму Мальферия.
– Безумен ли я, когда говорю, что целый Совет города бездумно показал свою бесхребетность и отдал себя на растерзание толпы, своим бездействием вызвав гнев и недовольство? – другим кулаком он ударил капитана в висок, отчего Уиллем вскрикнул и упал на четвереньки.
– Ты...
– Безумен ли я, когда называю горожан слепыми овцами, идущими на поводу у трусливого, взбалмошного царька, едва примерившего корону? Они хотят этого, Берро. Им нужна сильная рука.
– И ты, что ли, собрался им её дать...? – тихо проговорил капитан, глядя в пол.
– Пока они так беззаботно резвятся, словно малые дети, в подчинении у Хада Шерридана, то я никак не могу им помочь. Я постараюсь направить их на истинный путь, – Калеб ухватил двумя руками окровавленное лицо Уиллема, – а самому королю отправлю подарок. Зубы его верного, заботливого народа. Чтобы хоть в каком-то виде они были у него самого.
– Ты рехнулся... Да тебя вздёрнуть мало за такое...
– Беззубому королю – беззубый народ. Это символ новой эпохи, Уиллем. И ты сам станешь его частью. – Калеб размахнулся и ударом лоб в лоб сломал Уиллему нос, отчего тот потерял сознание.
Растирая тонкую струйку крови, вяло бегущую с рассечённого лба, Калеб осторожно поднялся на ноги и мягко, словно облако, проплыл по густому мраку, лишь жестом руки отдав указ другим стражникам. Капитана, что распластался по полу без сознания, отцепили от пола и вернули в комнату допроса, где он находился до встречи с Мальферием, и вновь оставили его там.
– Увидимся на Усмирении, капитан. – засмеялся стражник и с диким грохотом закрыл дверь допросной на замок.
Прошло совсем немного времени, как голоса да и шаги за стенами комнаты допроса стихли окончательно. Повисла густая тишина, которую лишь изредка прорезали мычания и сдавленные стоны других людей, что мучились в этих местах. Усмирение? О чём он говорит?
Его, самого Главного Советника этого города, начальника Бежевых Щитов и городской стражи – и вот так бросить в темницу, избитого словно провинившегося пса. Вокруг лишь приспешники Церковников, все его люди перешли на сторону Калеба, каждый из Советников был обманут и брошен в соседних с ним камерах, а весь остальной материк даже не знает о том, что же происходит на самом деле в новой столице. Интересно, как скоро Серум забеспокоится о том, что до него не доходят еженедельные отчёты? Заинтересуется ли король Шерридан в том, что уже почти месяц как город живёт своей жизнью, по сути своей став врагом всему материку? Эта ночь стала роковой, но лишь капитан Берро знает, что к этой ночи подготовка шла задолго до того, как Калеб попал в число Советников...