– Кхм... Понимаю. Чего он задумал?
– Вас собираются отравить. Калеб жуть как не хочет, чтобы народ посмел в нём усомниться и узнать о том, что он сплоховал, допустив Ваш побег. Поэтому всё будет сделано тихо и, скорее всего, лазутчики уже ждут вас у городских ворот.
– Другого выхода нет. Городские ворота – единственная точка, которая прямо ведёт на Северный Торговый путь, до Зарема.
– Тогда пойдём на хитрость.
– О да. Теперь мы говорим на моём языке. – ухмыльнулся Уиллем.
План был прост: надо было как можно больше укрыть тело капитана Берро. Сейчас ни один стражник не подумает выйти в одиночку на улицу, потому вариант облачить его в латы Бежевого Щита отпадал. Более того, по улицам довольно часто по давнишнему указу самого капитана Берро ходили лейтенанты и проверяли патрули поимённо и в лицо. За каждым из лейтенантов закреплялись отдельные патрули, так что выучить имена и запомнить лица не составляло особого труда. В Бежевые Щиты уже как полгода не набирали новых солдат, так что вариант был проигрышным.
Решено было сделать из капитана забулдыгу, который неизвестно как попал в город из ближайшего посёлка. Самые близкие из них примыкали вплотную к стене города и довольно частым явлением было то, что патрули выбрасывали очередного пьяницу за ворота, как только узнавали, что он не городской – «дальше уж сам доползёт».
Навешав на него как можно больше слоёв одежды, чтобы минимизировать шансы отравленного дротика достичь тела, они легко связали руки капитана, так что одного движения было бы достаточно, чтобы выпутаться. После стражники конвоем выстроились рядом с ним, облили его вонючей бражкой, отобранной у пьяницы, и повели к городским воротам.
Как и следовало ожидать, у ворот стоял патруль. Аккуратно осмотрев крыши, капитан Берро заметил трёх людей, которые притаились и выжидали момент.
– Они по периметру. – шепнул капитан стражнику.
– Стой! Куда идёшь? – громко вопросил сержант вражеского патруля.
– Последний круг вокруг центрального района и Казарм. Попался очередной «ходок», которому страсть как захотелось городской бормотухи. Надо бы выпроводить.
Сержант патруля медленно подошёл к Уиллему. Капитан, скорчив косую мину, взглянул тому прямо в глаза и громко рыгнул в лицо, после чего глупо захихикал. Сержант с отвращением закашлялся, отвесил капитану оплеуху, после чего прошипел:
– Выбросьте это пьяное животное за ворота. Немедленно!
Отряд неспешно повёл «заплетающегося» капитана к воротам. Уже поравнявшись с караульными, один из них внезапно схватил капитана за грудки и притянул к себе.
– За такую выходку твоя голова... – он затих, всмотрелся в лицо «пьяницы», после чего заорал: – Это Берро! Держи их! Лазутчики!
Его тело тут же пронзила пара клинков. Стражники обступили капитана кольцом, чтобы помешать лазутчикам целиться, и стали отбиваться от вражеского патруля, вместе с этим медленно двигаясь в сторону выхода из города. Оказавшись за воротами, они куда смелее побежали к ближайшему посёлку, как вдруг в дело вступили лазутчики – около десятка дротиков оказались чертовски близко к стражникам, несколько из них увязли в одеждах Берро.
– Быстрее, нужно найти лошадей!
– Всего сотня метров - и мы у местного конюха! Одни дикари, но у него есть повозка... Ах! – вскрикнул вдруг Берро, когда шальной дротик прилетел прямо в его кисть.
– Чёрт возьми, они попали!
– Треклятые лазутчики. Рука огнём горит! – зарычал капитан.
– Уносим ноги!
Вбежав на ходу в крытую брезентом повозку, капитан завалился на спину и что есть сил сжал руку, лишь бы яд медленнее распространялся по телу.
– У нас впереди тяжёлая дорога. Ох, чёртовы возьми! Просто ужасная...
– Гони лошадей, Рувен! Следующая остановка – Зарем. Я надеюсь...
– Мы будем там через пару дней, минимум. Придётся останавливаться у местных в поисках лекарей...
– Да поможет нам Создатель. Эту битву мы уже проиграли.
– Это только начало, парень. Только начало. – веки капитана мелко задрожали, зубы застучали, а руки заходили ходуном. Тело сковали сильные судороги, весь он выгнулся дугой и зарычал от нестерпимой боли. Он покрылся холодным потом, после чего попросту откинулся на спину и сбивчиво задышал. Яд начал действовать.