— Миссис Гринэлг, я понимаю, что вы желаете только добра, — не выдержала наконец мать Клэрри. — И тем не менее — пожалуйста, оставьте свои тревоги при себе. Клэрри не отсталая, не убогая и не калека. Со слухом у нее тоже все в порядке. Вам не приходило в голову, что она не играет с детьми потому, что ей с ними просто-напросто скучно? — И миссис Кинг, за ручку со своей безупречной девочкой, удалилась, оставив потерявшую дар речи миссис Гринэлг хватать ртом воздух.
После этого случая воспитательница оставила Клэрри в покое. Подействовала и беседа миссис Кинг с дочерью.
— Клэрри, детка, — сказала мать, — постарайся все же побольше играть с другими детьми. Миссис Гринэлг хочется, чтобы ты с ними подружилась, — ну так и подружись, а то мамочка до смерти устала слушать ее нытье.
Клэрри послушалась — и, как ни странно, полюбила садик еще больше. Даже начала рассказывать о новых друзьях — большей частью о Доминике Льюисе, который был как две капли воды похож на мальчика с рекламы шоколадных батончиков «Милки-Бар».
Однако несколько месяцев спустя миссис Гринэлг, бледная и измотанная, вновь отозвала мать Клэрри «на одно словечко».
— Что на этот раз? — вопросила миссис Кинг. — Побыстрее, прошу вас, — у меня полно дел.
Бледные щеки воспитательницы на глазах багровели.
— С вашей дочерью нужно что-то делать, миссис Кинг. Я не потерплю подобного поведения в своей группе!
Миссис Кинг с трудом сдержала смех:
— И что же она натворила?
— Все дети постоянно мочатся в штанишки. Каждый день! Вот уже целую неделю!
— И при чем тут Клэрри? — У миссис Кинг зародилась мысль, что воспитательница окончательно чокнулась.
— А вы спросите у нее… У нее спросите! — Миссис Гринэлг зловеще сузила глаза.
В какой-то момент, подтирая очередную лужу, миссис Гринэлг сообразила, что странная эпидемия не затронула одну лишь Клэрри. Допрос нескольких оскандалившихся воспитанников обнаружил еще один факт: помимо Клэрри, все малыши боялись заходить в туалет, к которому давным-давно привыкли. Дальнейшее расследование выявило истинную причину детских неприятностей: Клэрри застращала всю группу «призраком», который «засел в туалете и съест любого, кто туда зайдет». В садике воцарился массовый ужас, а миссис Гринэлг начала ступать в лужи, а то и во что посерьезнее.
— По крайней мере, теперь мы убедились, что с общением у нее все в порядке. Так ведь, миссис Гринэлг? — хмыкнула миссис Кинг и повела дочь в кафе-мороженое «Луиджи».
По-прежнему в белом банном халате, но еще более всклокоченная, Клэрри рассматривала общество за столом. Ее появление явно всех удивило.
— Где ты была? — первой опомнилась Тильда. — Мы уж решили, что ты сбежала.
— И я, и Хайди искали тебя по всему дому, — добавил Алекс.
— Простите. — Клэрри прошлепала к столу и остановилась перед ним, уронив голову, сцепив руки за спиной, как школьница в кабинете директора.
— Ну и где же ты была? — настаивала Тильда.
— В шкафу.
— В шкафу? — изумился Алекс.
Сидящие за столом переглянулись. Глянец давился смехом.
— Выходит, ты пряталась? — уточнил Вояка. — А мы-то волновались.
— Нет… Я не хотела прятаться… Но пришлось.
— В шкафу? — ошарашенно повторил Алекс. — В каком шкафу?
— В твоем кабинете. — Клэрри отважно встретила его взгляд.
Алекс судорожно сглотнул, с пухлых щечек Сетки — Клэрри заметила! — схлынул румянец. Когда к Алексу вернулся дар речи, голос его звучал сдавленно, он заметно заикался.
— И… д-дол… д-долго ты там… там была?
— Очень долго. — Клэрри не отвела взгляд.
— Успокойся, дорогой. — Тильда приняла страх Алекса за гнев. И пристыдила невестку: — Клэрри, тебе не следовало соваться в кабинет Алекса. Даже я туда без него не захожу. А что ты там, собственно, делала?
— Может, оставим девочку в покое? — Сетка наконец пришла в себя.
— Нет уж. Я хочу знать, что она там делала! — Тильда повернулась к Клэрри: — Ну?
От Клэрри не укрылся приниженный вид Алекса. Умоляю, говорили его глаза. Заклинаю… Клэрри ощутила свою власть над ним. Как этой властью распорядиться — вот вопрос. Ее губы уже шевелились, а она еще не знала, что скажет.
— Фотографии смотрела. Старые снимки Алекса и Морриса. Детские.
Плечи Алекса облегченно поникли, он промокнул салфеткой лоб. Сетка тоже схватилась за салфетку — стереть кровь с искусанных губ. Клэрри отметила секретность двойного страдания — ни Тильда, ни другие гости не были посвящены в тайну Алекса и Сетки. Отметила она и снисходительные улыбки пожилой пары на семейном портрете — улыбки, смягчившие жесткие черты.