Они продолжили идти по направлению от просек, как если бы зверь не взлетал вверх. Вскоре их группа встретилась с еще несколькими тройками юных орков, затем из укрытия темноты вышли соглядатаи. На лицах взрослых застыло едва заметное беспокойство, которое они старались скрыть. Никто не решался спросить у них, что происходит, и почему они созывают группы, прервав охоту.
Кто-то пожрал всех животных в этой части леса, и им предстояло выяснить — кто.
Когда они наткнулись на кратер, на дне которого была пещера, в памяти Лорнгрэйна стали всплывать мутные образы, всколыхнувшие тревогу и необъяснимый страх, как бывает со всяким, когда он сталкивается с непреодолимым.
На краю широкой ямы собрались все участники Великой Охоты. Нужно было спуститься вниз, в пещеру, и узнать, что за существо перегрызло всех хищников в округе. Однако сделать это суждено было лишь троим, и Лорнгрэйн вспомнил все слишком поздно. За секунду до того, как воздух пронзил гром, искра ослабевшей памяти разожглась в нем, опаляя сознание горькими воспоминаниями.
Низкий, утробный голос, похожий на боевой клич целого войска, прогремел на весь лес, играя их внутренностями:
— СВЕЖАЯ КРОВЬ.... КТО ЭТО ПОЖАЛОВАЛ В МОЙ МИЛЫЙ ЛЕСОК?
Орки напряглись, вглядываясь в темноту каменной дыры, поросшей мхом, но никто не проронил ни слова.
— СТРАХ — ОДНО ИЗ МОИХ ЛЮБИМЕЙШИХ ЛАКОМСТВ, А СТРАХ ВОИНА — ПОИСТИНЕ БЕСПОДОБЕН! — На последних громоподобных словах, от которых, казалось, качались верхушки деревьев, послышались звуки движения чего-то тяжелого и большого настолько, что каждый шаг невидимого пока существа отдавался даже здесь, наверху.
Вход в пещеру был велик, но они и подумать не могли, что одна только голова показавшегося монстра будет в несколько раз больше самого здорового быка. Подлунную тьму пронзил свирепый красный огонь, которым пылали глаза… дракона.
Норудлэн — Смотритель Охоты, сделал быстрый жест рукой дрогнувшим оркам, чтобы оставались на местах. Сам он начал движение по кругу кратера, чтобы привлечь к себе внимание ящера. Это был статный и еще не одряхлевший орк, хотя и шагнувшей уже в объятия старости.
— Мое имя — Норудлэн, я орк племени Накита, Красных Топоров.
Дракон высунул голову, скрежеща костяными шипами, что торчали из морды, по скользкому камню логова, глаза его неспешно пробежали по всем, собравшимся наверху.
— АВАЛОН — ТАК ЗВАЛИ МЕНЯ КОГДА—ТО. НО ЗАЧЕМ ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬСЯ СМЕРТИ, ОРК?
Норудлэн замялся, размышляя, что ответить. Наконец, когда дракон опять задел своими шипами о камень, он произнес:
— Есть ли у кого-то из нас шанс уйти отсюда живыми?
— ДАЙ-КА ПОДУМАТЬ, СМЕРТНЫЙ. — Было слышно, как внутри пещеры, словно из железа, передвигалось драконье туловище. Наконец, внутри орков снова все задрожало — МНЕ ПОНРАВИЛОСЬ, ЧТО ТЫ ПРИКАЗАЛ ИМ ОСТАТЬСЯ. В ТВОИХ ГЛАЗАХ БОЛЬШЕ ВСЕГО СТРАХА, НО, ВМЕСТЕ С ТЕМ, И БОЛЬШЕ ВСЕГО РЕШИМОСТИ. ЭТИМ ВЫ И ПРЕКРАСНЫ, МОИ МИЛЫЕ, СЛАДКИЕ СОЗДАНИЯ. ХОРОШО, — глаза дракона, каждый размером с небольшой щит, сузились до небольших дьявольских огней, — ПОЛОВИНУ ОТ ВАШЕГО ЧИСЛА Я ПОЖРУ, ОСТАЛЬНАЯ ПОЛОВИНА СМОЖЕТ ПОКИНУТЬ ЛЕС.
Лорнгрэйн внимательно смотрел на лицо Норудлэна. Это лицо в течение всей его последующей жизни будет всплывать перед ним, такое же недвижимое и печальное. Как он мог забыть. Смотритель думал, и хотя дракон сказал, что в нем было больше всего страха, Норудлэн не показывал его.
Ящер расширил глаза и весь подался вперед, желая видеть, что предпримет этот удивительный орк. А Норудлэн просто повернул голову к своим подопечным, поскольку стоял последним в их веренице, обступившей дыру, посмотрел на них и одними губами, освещаемыми светом трехлуния, прошептал:
— Бегите.
Орки бесшумно хлынули в лес, кто-то впопыхах двинул Лорнгрэйна в плечо, но за собой не увлек. В тот раз он бежал вместе со всеми, но теперь решил остаться. Мимо него, к лидеру, пронесся еще один соглядатай. Судя по одежде, это был шаман. Тараш… Там, внизу, слышался грохот и гром — клокоча слюной, рыча и извиваясь, выцарапывался наружу крылатый исполин. Огромная пещера, которая казалась оркам входом в гору, дракона явно стесняла. Оставшиеся трое взрослых орков, включая Тараша и Норудлэна, всматривались меж стволов деревьев, провожая взглядом спасающееся молодое поколение. Лорнгрэйна они уже не видели. Их глаза светились золотом, а на лицах играли улыбки. Даже сквозь драконью возню внизу, здесь слышался треск увеличивающихся костей.