— Обалдеть...
— Днём такое провернуть будет проблемно, — Мортэм опустился на край крыши и беззаботно свесил одну ногу вниз. — Но Луна ничуть не хуже Солнца.
— Я не понимаю... — нахмурившись, сказала Джена. — Для чего ты так подставляешься? Я заключённая. Я убила вампира. Не надо делать из меня особенную.
— Немного свежего воздуха любому заключённому не повредит. Перестань сопротивляться и просто насладись.
— До чего же ты странный, — смущённо пробубнила Джена, осторожно присаживаясь недалеко от него. — Я могу спрыгнуть и умереть. Думаешь, я не воспользуюсь этой возможностью? У вампиров, может, и нет выбора, но это не отменяет того, что они, всё-таки, вампиры. Смерть на свободе гораздо лучше того, что мне светит.
— Прыгай, — даже не посмотрев в её сторону, сказал Мортэм. — Если ты и правда хочешь закончить именно так, кто я такой, чтобы читать тебе проповеди.
«Марта будет грустить...» — невольно мелькнуло в голове Джены. — «Но у неё есть Рамна. Он поможет ей. Я ведь никогда не смогу простить себе, что убила её. Это вышло случайно... Но это ничего не меняет».
Закрыв глаза, Джена выдохнула весь воздух из лёгких и легко оттолкнулась ладонями. Ночь, луна, звёзды и сумрак приняли её. Разинули чернильную пасть с мириадами огней и плотоядно лязгнули, лишая всякой возможности повернуть назад.
— Я... не хочу умирать... — вдруг поняла Джена, но было уже поздно. Шершавая поверхность земли была на вытянутой руке. Она зажмурилась, отдавая воздуху блестящие капли последних слёз и рвано вдохнула, когда прохладные, но крепкие руки мягко поймали её. — Так и знала, что не дашь смертоубиться... — дрожащими губами, прошептала Джена. На ней не было лица.
Смешливо фыркнув, Мортэм осторожно поставил её на ноги, но отпускать не спешил. Он ощущал, что Джена едва ловит равновесие.
— Я не стал бы тебе мешать. Но ты сама сказала, что не хочешь умирать. Я главный тюремный надзиратель и должен делать всё, чтобы заключённым было комфортно в моей тюрьме.
— Да у меня просто зла на тебя не хватает! — немного отойдя от потрясения, воскликнула Джена. — Ты! Ты! Да ты просто...
— Я спас тебе жизнь, — ехидно улыбаясь, подсказал вампир. — Не за что. Можешь, попросить меня об этом ещё раз, если, конечно, на второй раз у тебя хватит смелости.
— Я очень хочу, чтобы тебя куда-нибудь унесли черти, — ядовито прошипела заключённая, рывком скрещивая руки под грудью и отворачиваясь.
— Боюсь, это не в их власти, — давясь смехом, сказал Мортэм.
— Тебе ещё и смешно! — рассвирепела Джена. На пятках развернулась, что было сил ударила кулаком в крепкую грудь и скривилась от боли. — Проклятье!
— Не делай так больше, — с неожиданной серьёзностью сказал вампир. — Человек об меня и руку сломать может.
— У меня есть отличный план, железа ты кусок. Давай ты сам себя ударишь. Раз ты такой невероятно сильный!
— Ты, правда, хочешь причинить мне боль? — брови Мортэма взлетели вверх.
— Вглядись в мои глаза внимательнее. Они и так слишком красноречивы.
— Хорошо, — Мортэм кивнул, сложил кисть на манер лезвия и выверенным движением вонзил её себе в плечо. Треск одежды и сухожилий сменился едва слышным перестуком крови. Тягучая и багровая, она крупными каплями падала на землю.
— Ты... — Джена побелела. — Ты просто ненормальный. Зачем ты...
— Зачем? — скривившись от боли, переспросил вампир. Зажав кровоточащую рану ладонью, он мрачно посмотрел заключённой в глаза. — Ты хотела причинить мне боль. Мне больно. Тебе стало легче?
— Чёрт бы тебя побрал! — истерично взвыла Джена. — Да не стало мне легче! Мне страшно! Ты сейчас истечёшь кровью и окочуришься здесь. Что я буду делать?
— Это странный вопрос для заключённой. Если я умру, то деятельность тюрьмы на какое-то время прекратится. У тебя появится возможность сбежать. Господин сейчас занят поиском Мары, так что времени тебе хватит. И чего ты стоишь?
— На, — протянув Мортэму запястье со шрамом, Джена зажмурилась и отвернулась. — С меня довольно убийств. Мне и так снятся кошмары каждую ночь. Я... схожу с ума. Я ужасно виновата перед Мартой. Она, может, и не лгала, когда говорила, что простила меня. Но я себя не простила! — горячие слёзы покатились по щекам заключённой. — Я никогда не смогу себя простить. Я убила свою лучшую подругу! — разревевшись в голос, воскликнула Джена. — А она столько раз помогала мне... Она даже смогла мне такое простить... Я, может быть, и хочу умереть, но не могу! Потому что ей будет больно. Она будет из-за этого страдать. А мне, кажется, довольно с неё страданий из-за меня!
Осторожно приблизившись к заключённой, Мортэм обнял и неуловимо прижал её к себе. Он был рад, что она, наконец, поделилась своей болью.