К счастью объятых ужасом людей, чудовище от них отстало, ввязавшись в свару с собаками. Беглецы продолжали слышать лай, рычание и визги, которых, как показалось Алану, стало больше. Но звуки удалялись, в то время, как совершившие побег охотники и их лошади приближались к опушке проклятого леса. Еще немного — и деревья расступились перед ними, открывая вид на поля, за которыми находился город. Всадники не остановились, продолжая на всем скаку приближаться к Маэлинну. Лошади под ними всхрапывали, но продолжали нести седоков в безопасность. Они остановились лишь в относительной безопасности городских стен. Им удалось спастись после встречи с чудовищем, хотя охотники в это все еще не верили.
Измученные бегством всадники смотрели на спокойную жизнь городка. Никто в Маэлинне не подозревал о том, что эти двое пережили. Горожане спешили по своим делам, занятые обыденной суетой, в то время как в лесу происходило страшное смертоубийство. Сейчас перед мужчинами выстроился рад решений, которые им нужно было предпринять. Первым делом, Адан одернул себя и Руэ от желания прокричать об опасности за стенами. Паника в городе будет излишней, к тому же люди знают о других смертях. Взять ту же убитую у стен города девушку Клару, которую свита графа нашла перед тем, как отправиться в лес.
Адан подумал и направил коня к таверне, чувствуя необходимость обсудить произошедшее с Руэ и согласовать дальнейшие действия. По крайней мере, нужно было выпить за неожиданное спасение. А вот стоило ли возвращаться в замок, имея все шансы прогневить господ, — хороший вопрос. Они не знали о судьбе остальных людей, отправившихся с графом ан Эссеном. Адан не сомневался, что его заставят вернуться в лес с подкреплением, а он совершенно не хотел вновь встречаться с чудовищем.
Медленно опускалось за горизонт солнце. Полуэльфийка не видела светила, но померкнувшие вокруг краски говорили сами за себя. День догорал, содрогаясь в предсмертной агонии. Эхо приносило холодящие душу визги разрываемых на части собак, ржание лошадей, вопли и крики умирающих людей. Пожалуйста! Не надо! Спасите! Нет! Эти полные отчаяния отрывистые слова врезались в память. В них застыл первородных животный ужас.
— Хватит… — прошептала юная графиня, слыша разворошившие, как осиное гнездо, прежнюю тишину звуки. Будто разъяренные осы, они жалили впечатлительную беглянку, стремясь ужалить каждая побольнее.
Кровавая жатва Зверя происходила где-то недалеко
Руки, губы и тело била мелкая дрожь. Столько боли витало в воздухе. Отчаяние и ужас спутывали мысли. Голоса просачивались в уши даже через плотно прижатые ладони, а возможные сцены кровавой охоты дорисовывало воображение. Звуки будто оживили и тех мертвецов позади, погружая девушку в картину ужасающего кошмара и паники тех, кто умирал в этом лесу.
Эарвен сжала губы, чтобы не выдать себя звуком. Она боялась, что чудовище найдет ее. Неописуемый ужас завладел ей. Все тело превратилось в комок пульсирующего напряжения. Юная графиня сильнее и сильнее сжимала уши и стискивала веки, но попытки отгородиться от ужаса оказались тщетны. Как бы ни хотелось, ничего не прекращалось, а кровавый пир продолжался, обещая затянуться надолго.
По лесу прокатилось рычание чудовища и его подхватили новые крики. Эарвен прижалась спиной к одному из деревьев, снова сползая вниз и садясь на корточки под давлением страха. Эарвен ощутила себя как никогда уязвимой и одинокой, а более того — виновной в своей скорой гибели. Рядом не было никого. Арно понятия не имел, о том, что с ней приключилось и что ее вообще следовало ждать. Даже пугающий строгостью брат просто не знал где ее искать. Эарвен и сама бы себя не нашла… А как бы хотелось почувствовать сейчас не твердость бездушного дерева за спиной, а человеческое тепло и услышать любые обнадеживающие слова. В ресницах девушки задержались горькие и горячие капли искренних сожалений, которые нет-нет, да сорвались вниз по щекам.
«А дома сейчас тепло и спокойно, слуги подают горячий ужин и, непременно, большой яблочный пирог. Дома пахнет грушами и сушеными яблоками. Дома мама. Дома позаботятся, спрячут и защитят от всего», — так думала Эарвен. Она не думала о том, какую суету спровоцировала в замке и насколько заставила волноваться близких. Полуэльфийка вспомнила тепло и уют, пытаясь вытеснить им ужас, но, вместо этого почувствовала, что готова разрыдаться. Юная графиня вовремя зажала свой рот похолодевшими от промозглой прохлады ладонями и подавила так некстати рвавшийся из горла всхлип.
Так она просидела пока в лесу снова не стало тихо. К этому времени начало быстро темнеть. Эарвен дрожала уже не только от страха, но и от опустившегося к земле сырого холода.