Алларанец был намерен быстро найти решение и, покончив с проблемой, вернуться в столицу, дабы приступить к своим обязанностям, что приносили ему куда больше удовольствия, нежели вопросы управления владениями. Он вообще даже не должен был унаследовать за отчимом титул, — прямым потомком графа ан Маэлинн была как раз Эарвен, — поэтому ни особой любви, ни умения обращаться с подданными ему никто так и не привил. Его нынешняя должность и власть при дворе увлекали ан Эссена намного больше. Однако, он не избавился от забот о черни даже оставив всем заведовать вдовствующую графиню, в компании с сестрицей, женой и управляющим.
На пороге Иенмара встретил не слуга, а сама графиня Илиэндэль, и один только этот факт сказал ее сыну о том, что его ожидает еще одна неприятность. Внешний вид эльфийки лишь подтвердил догадку: рассеянный взгляд, ломаные движения пальцев… женщина была бледна и выглядела очень встревоженной.
— Как я понимаю, пожелание доброго дня прозвучит довольно цинично. Верно, мама? — поинтересовался граф, напустив дружелюбную улыбку.
— После твоего вопроса, сын, именно так оно и звучит, — спокойно ответила ему эльфийка.
Чуткая Илиэндэль была одной из тех, кто знал его настоящего, без напускных масок, со всеми его страстями и пороками.
Граф ан Эссен укорил себя за невнимательность и ту колкость, что сорвалась с языка. Снова, того не желая, все свое недовольство ситуацией и поездкой, он выместил на родной матери, которая ни в чем не была перед ним виновата. Каждый раз граф зарекался быть с ней мягче, но каждый раз забывал об этом.
— Пройдем внутрь. Нам нужно поговорить, — с этими словами Илиэндэль развернулась и пригласила сына следовать за ней. Графиня не удостоила отпрыска теплым приветствием и заботой, будучи не только задетой неаккуратными словами, но и погруженной в волнующую ее проблему. Еще один дурной знак.
Недовольно передернув губами, Иенмар скинул по пути дорожный плащ и прошел следом за эльфийкой в гостиную. Внутри замка атмосфера казалась едва ли спокойнее, чем за его пределами.
— Это было дурное приветствие, — в своей манере извинился граф, усаживаясь в кресло напротив черноволосой женщины.
Алларанец откинулся на спинку, закинул ногу на ногу, напустил привычную вежливую улыбку и приготовился слушать. Сейчас лучше было сделать именно так, дождавшись пока уязвленнная его поведением мать начнет разговор сама. Илиэндэль молчала довольно долго, и пауза эта говорила графу, что дела обстоят очень и очень скверно.
— Я рада тому, что ты здесь, — наконец заговорила эльфийка, — Я не раз писала тебе о том, что дела в Маэлинне требуют твоего вмешательства. Более того, его требует твоя семья.
Женщина вздохнула и скомкала в пальцах ажурный платок.
— Ариандэ тяжело переносит беременность. Я полагаю, будет уместно, если рядом с ней окажется хороший лекарь с опытом. Здесь таких нет, но в столице я знаю нескольких, кто может помочь. Я могла бы поехать сама, но сейчас это неуместно.
Эльфийка ненадолго прервалась, взглянув на своего отпрыска. Иенмар же силой воли сдержал недовольный вздох и удержался от едкого комментария. Его всегда раздражала манера матери начинать издалека с самого неважного. Более того, упоминание супруги удовольствия графу не добавило. Он сам отправил жену сюда несколько месяцев назад, ровно тогда, когда подтвердилось ее деликатное положение. Сомнений в отцовстве у графа не было никаких, но вот брак этот был не из счастливых. По крайней мере для юной трепетной Ариандэ, которую отдали в жены довольно черствому ублюдку, разменявшему третий десяток лет и не имеющему желания изображать из себя куртуазного героя романтических баллад. Этот брак для Иенмара был функцией, ступенью для продвижения при дворе императора и необходимостью для продолжения рода.
Он внимательно глядел на мать, словно выжидая.
«Ну же, скажи мне то, что хочешь сказать. Я ведь здесь не ради подобной мелочи, верно, мама? И если начало таково, то меня непременно ждет какая-то подлость. Не томи, озвучь ее».
Во взгляде полуэльфа появилась неприкрытая злость. Улыбка, однако, осталась прежней.
— Ты знаешь, что в твоих землях объявился свирепый хищник, он уже растерзал не один десяток мещан и опытных охотников. Я не нашла в себе сил взглянуть на тела, но уверена, что тебя это заинтересует. Я беспокоюсь, сын. Выходить за пределы замка становится слишком опасно, люди боятся.