На лице Бека появилось зверское выражение, когда он занес меч над головой.
– Нет! – не своим голосом выкрикнул Данте. Бек замер. Меч в его руке завис в воздухе. Казалось, что замер весь шатер, будто само время остановилось. Данте уставился на свою жертву. – Я разберусь с ней!
Дикарка переводила взгляд с Данте на Бека, словно силилась понять, кто же представлял большую угрозу.
– Я не могу ее отпустить, – тихо сказал Бек. Все его внимание было сосредоточено на девушке. – Там Мегги и Киан. Я не допущу, чтобы она причинила им вред.
Данте понял. Если существовал хоть малейший шанс, что Мег или Киан даже на мгновение пострадают от этого существа, Бек убьет ее без раздумий. Его кузен любил немногих, но тем, кого Бек любил, он отдавал все свое сердце. Бек убьет и ради Данте. Но сегодня Данте нужно было кое-что помимо меча кузена.
– Я о ней позабочусь. – осторожно произнес он. Ему казалось, что эти слова были ему чужды, но он все равно выдавил их из себя. Данте нес за нее ответственность. С того самого момента, как он услышал ее мольбу. Он был единственным, кто понял, что она разумна, и он был единственным, кто мог спасти ее сейчас. Хотя ей может не понравиться, как он это сделает.
Бек зарычал, его охватило разочарование, и он опустил меч.
– Уж постарайся, и побыстрее!
Данте знал, как трудно было его кузену отступить. Король-воин привык брать все на себя. Бек прищурился и сосредоточился исключительно на дикарке. Он ждал, что она сделает хоть одно неверное движение. Данте придется быть осторожным. Бек кивнул ему и встал так, чтобы загородить вход в шатер.
Девушка повернулась к Данте и приняла боевую стойку. Она двигалась плавно, ее конечности плотно прилегали к земле. Она кружила вокруг Данте, каждый ее шаг свидетельствовал о грации и потенциальной жестокости. Данте наблюдал, как она преследует его, пока не выработал правила ведения боя. Он мог бы отнять у Бека меч, но это лишь докажет, что у него оружие лучше, чем у нее. Нужно было одолеть ее так, чтобы не осталось сомнений, кто здесь главный. Инстинкт доминирования над изящным существом, стоящим перед ним, был непреодолим.
Данте подражал ей, двигаясь в хищной манере. Он ощутил почти наркотическое умиротворение, поддавшись первобытным порывам. Стало проще. Мир сузился до двух человек.
Дикарка, похоже, поняла его намерения. Ее глаза превратились в щелочки, а губы упрямо сжались. Она протянула руку, словно хотела ударить его. Данте отреагировал мгновенно. Не сдержался. Он с силой отбросил ее руку, отчего раздался характерный шлепок. Незнакомка быстро отдернула руку, явно удивленная его жестокостью.
– Är du Första? (перев. со шведского: Ты Первый?) – задавая этот вопрос, девушка прикусила нижнюю губу.
– Ты встанешь на колени и возьмешь этот проклятый переводчик! – заявил Данте.
Он опустил руку в жесте, который дикарка ни с чем бы не перепутала. Он хотел, чтобы она встала перед ним на колени. Она не понимала, зачем ему это, но понимала, чего он от нее требовал.
– Рив, дай переводчик! Сейчас же!
Девушка отступила, но не сдалась. Ее взгляд скользил между Данте и дверью, которую охранял Бек. Было очевидно, что дикарка пыталась выбрать между борьбой и бегством.
– На колени! – Данте не позволит ей ни того, ни другого. Она встанет на колени и подчинится. Другого приемлемого исхода не существовало.
Девушка вдруг развернулась и побежала. Данте бросился за ней. Прежде чем Бек успел выхватить меч, Данте повалил ее на пол. Он безжалостно заломил ей руки за спину и прижал грудью к твердому грязному полу. Данте использовал свой вес, чтобы ее контролировать. Незнакомка сопротивлялась, но он доминировал над ее маленьким телом. Она выкрикивала проклятия, пока Данте, наконец, не надоело ее неповиновение.
Он обхватил ее запястья одной большой рукой, а другой рукой прижал ее лицом к полу и, повинуясь первобытному инстинкту, вонзил клыки прямо в нежные косточки ее шеи. Данте прикусил ее с нежностью, но безошибочно угадываемой силой, стараясь не повредить кожу. Дикарка замерла под ним. Единственным движением жертвы было прерывистое дыхание. Она прекрасно понимала, что он может сломать ей шею при малейшем усилии. Девушка находилась в его власти.
– Jag lämna (перев. со шведского: я сдаюсь), – произнесла она, затаив дыхание, и расслабилась под ним.
Данте испытывал безумную потребность одержать победу. Прелестная хищница лежала под ним неподвижно и безмолвно. Даже ее слова звучали покорно. Возникло непреодолимое желание стянуть с себя брюки и вонзиться в ее мягкость, заявляя о своем завоевании. Данте мог раздвинуть ее бедра и взять ее. Эта девушка принадлежала ему по праву боя. Теперь она его примет.