— Ну, с экономикой, более или менее, понятно, — Юрий Александрович заинтересованно посмотрел на Екатерину, — а что вы понимаете под политикой, в данном случае? Ведь работать и помогать мы будем только Советскому Союзу того мира.
— Конечно, только Союзу, тут и обсуждать нечего, — Катя чуть помолчала, — но ведь скорость прогресса очень сильно зависит и от политики, от политического строя страны. Демократические страны развиваются быстрее.
— Э нет, — возмутился Дмитрий, — раньше, когда-то может где-то и была демократия, а то, что сейчас во всем мире твориться, это иначе, чем, прошу извинения, — Дима наклонил голову к девушкам, — дерьмократией не назовешь!
— Нда, — Викентьев скептически улыбнулся, — хорошо, что я свой номер от подслушки защитил. Час назад новую аппаратуру поставил и проверил все. Переходим к диссидентским разговорам.
— Ай, — отмахнулась Ольга Шлоссер, — давайте не отвлекаться. У Кати на эту тему очень интересные мысли есть. Пока летели, она мне порассказывала.
— Олька, ну сколько раз тебе повторять, про присутствующих в третьем лице не говорят, — отругала младшую подругу Екатерина.
— Не отвлекайтесь, Катерина Романовна, — Юрий Александрович погрозил пальцем, — доводите до нас ваши идеи.
— Надо переводить тот Советский Союз на нормальный демократический путь развития, — Катя подвинула свой бокал Логинову и, указав ему рукой на «мартини» и «швепс», продолжила, — И не так, как у нас здесь в России.
"Как у нас в России" никому объяснять не потребовалось.
— А, по-моему, Вы, Катенька, не правы, — капитан вернул наполненный бокал, — Лучший строй для нашей страны, это абсолютная монархия.
Все удивленно воззрились на Логинова. Пару минут стояла тишина, прерываемая только щелканьем зажигалок. Все присутствующие были курящими.
— Ты чего, Саша? — первым не выдержал Дмитрий, они с Колей уже перешли с замом по оргработе на "ты", — забыл, чем Николашка кончил?
— Обоснуйте, Сан Саныч, — Викентьев требовательно посмотрел на капитана.
— Так потому-то и Николашка, что дураком был. Был бы умный, у нас и сейчас бы Российская Империя была. И не просто Российская, — Логинов сделал паузу, — а Великая Российская Империя, — последние три слова он явно выделил.
Все опять помолчали.
— Ну, для этого требовался не только умный Николай второй, но и последующие умные цари, — прервал тишину Николай.
— А кто нам мешает попробовать в том мире? Засунем в голову Сталина монархиста Сан Саныча, и пусть провозглашает себя императором, — засмеялся Димка.
Тут уж расхохотались все.
— Нет, хотя мои предки и были дворянами, в «цари-амператоры» я не хочу и не гожусь, — специально коверкая слова ответил Логинов.
— И еще ребята, — прервал смех Викентьев, — давайте не будем трогать Сталина. Может на его совести и есть черт знает, сколько трупов, не знаю. Но, как сказал тот же Черчилль,[2] он принял Россию с сохой, а сдал с атомной бомбой.
— Слушайте, а ведь в предложении Александра Александровича есть смысл, — Ольга тоже подвинула свой бокал Логинову, — монархия имеет свои ощутимые плюсы.
— Это, какие же? — полюбопытствовал Коля.
— А вы знаете, что сейчас большинство стран с высоким уровнем жизни, это конституционные монархии? — ответила за подругу Катя и начала вслух перечислять: — Англия, Канада, Австралия, эти под английской королевой сидят. Швеция, Япония, Лихтенштейн, Монако.
— Ну, последнюю парочку крупными не назовешь, — перебил девушку Дима.
— Зато, уровень жизни там очень неплох, — ответил Логинов.
— Вы там были? — спросила Ольга.
— Нет, — улыбнувшись, ответил капитан, — но однажды визировал экономический анализ именно по этим странам.
— Да какая разница, как они «де-юре» называются. Сейчас все крупные страны, это олигархии. При нынешних избирательных технологиях планетой правят транснациональные корпорации, — высказал свое мнение Николай.
— Стоп, стоп, стоп. По-моему, мы уходим не в ту сторону. Нас интересует не "здесь и сейчас", а "там и тогда", — Юрий Александрович повернулся к Зосницкой, — Катенька продолжайте.
— Там и тогда, — повторила Екатерина после небольшой паузы, — Надо сначала разобраться, что произошло тогда здесь. А произошло следующее. Социалистическая плановая экономика под диктатурой Сталина проиграла рыночной экономике. Да, окончательно проигрыш стал понятен позже, в восьмидесятых. Но, заложено это было именно в середине века. Значит, «там» сразу после войны требуется плавно повернуть СССР к рыночной экономике. Но, при "диктатуре пролетариата", — Катя усмехнулась, — это невозможно. Необходимо, сначала, перейти к демократии.
— А как же "китайский вариант", — спросил Логинов.
— Не пройдет он у нас в конце сороковых. Никак не пройдет, — ответила девушка, — передать тяжелую промышленность в частные руки никто не позволит.
Они все еще долго сидели в тот вечер, споря и обсуждая и экономику, и возможную политику, пока директор проекта не разогнал всех отдыхать. Сам Викентьев, уже улегшись в постель, заново «прокрутил» в голове сегодняшние разговоры. Да, плановая соцэкономика проигрывает рыночной. Как минимум, в легкой промышленности. Хочешь, не хочешь, а переход необходим. Но, под Сталиным это невозможно. А собственно говоря, почему невозможно? «Подкинуть» ему хорошего экономиста. Причем, не убеждать "отца народов", а подвести к необходимому выводу. Ну и где такого экономиста найти?
* * *Пролетел еще месяц работы. За это время Дмитрий с Николаем собрали новую установку. У старой был маловат частотный диапазон и, как следствие, слишком «узкий» канал связи. Новое оборудование позволило не только слушать радио с «той» стороны, но и наладить полноценное видеонаблюдение. Вначале, правда, были сложности со звуком, но тут оперативно помог Логинов. Он предоставил в распоряжение ребят программу обработки сигнала от современного лазерного подслушивающего микрофона, рассчитанного «снимать» колебания оконных стекол. Коля Малышев провозился с ее анализом несколько часов. Затем пару дней «стряпал» свою «прогу» обработки изображения и «тамошнее» видео «заговорило». Причем, Николай обошелся и без стекол, и без лазера. Достаточно было любой, относительно ровной поверхности в зоне видимости. Разрешения камеры позволяло, и программа сама преобразовывала колебания воздуха, воздействовавшие на автоматически выбранную поверхность, в звук. Она же, программа, растягивала изображение во времени и «выкидывала» пустые куски, где отсутствовало движение. Смотрели запись на громадном плазменном дисплее, специально для этого подключенного к компьютеру.
За это время Ольга Шлоссер на старой установке провела серию экспериментов по «забросу». В качестве подопытных традиционно использовали белых мышей. Первые мышки гибли, как выяснилось, из-за недостаточно точно подобранных технических параметров установки. Но потом, после уточнения коэффициентов, все стало получаться. Отработав методику на грызунах, провели контрольный опыт на собаке. Взяли старую, дышащую на ладан, дворнягу и «десантировали» ее в «тамошнего» щенка, опять-таки «дворянина». Было интересно наблюдать, как щенок движется медленными, старческими движениями. Удивленно разглядывает свои молодые лапы, как будто прислушивается к себе: неужели ничего не болит? Ну, и самое главное желание, не забиться куда-то помереть, а раздобыть пожрать и проверить, откуда тянется этот восхитительный запах течной суки. Впрочем, движения пса быстро превратились из медленных, старческих в быстрые и уверенные. Освоился с новым телом. Молодые ученые пронаблюдали за подопытным до позднего вечера того мира, сопровождая его действия веселыми комментариями. В темноте начавшейся ночи контакт со щенком был потерян.
Вечером, на ставших почти постоянными «посиделках» руководства проекта в номере директора, Ольга Викторовна заявила, что готова к «засылке» человека и уверенна в стопроцентной безопасности для «десантника». Это сообщение было выслушано с радостью и тостом за "прекрасных дам". Всеобщее воодушевление было прервано Викентьевым.