Пролог
Лёгкий ветерок унёс вдаль звонкий смех, похожий на прекрасный звук колокольчика. Прочь от пробуждающихся весенних цветов, прочь от этого оазиса души, в который редко забредает кто-то, кроме ветра и диких животных.
Скрытая от глаз всего мира, Лили лежала в мягкой траве, нежно улыбалась и гладила карамельного оттенка вьющиеся волосы Алекса. Когда его губы коснулись её шеи, она снова хихикнула.
— Щёкотно.
Длинные волосы девушки были алыми, словно заря ясным летним утром, кожа – гладкая, белая, матовая, как фарфор. Её глаза сияли лунным светом, а губы, несмотря на невинность Лили, были больше, чем просто искушением. От одной её улыбки мир вокруг озарялся солнечным светом, но только этот мужчина был способен вызвать у неё эту улыбку.
Он был высоким, диким, и единственное, чего он жаждал – это Лили. Она наполняла его сны по ночам, он бредил ею, он был готов ради неё на всё. Однажды, во время одной из тайных встреч, он шепнул ей на ухо об этом, и от этого душа её расцвела, словно самый прекрасный цветок.
Несмотря на прохладу раннего утреннего часа и тонкое шёлковое платье, Лили не было холодно: горячее мужское тело крепко прижималось к ней, вызывая внутри особое тепло, и она таяла в его объятьях. Его рука медленно скользнула по её животу вверх и коснулась груди, но отец всегда учил Лили, что мужчина не должен получать своё легко. Несмотря на то, что её сводило с ума каждое его прикосновение, она подумала, что отец, должно быть, ужаснулся бы, если бы увидел её сейчас, и она оттолкнула руку Алекса.
— Нет.
Он улыбнулся.
— Почему нет?
Его губы неторопливо блуждали по нежной коже её шеи, его горячее дыхание обжигало и вызывало волну мурашек. Он был старше её, с опытом, которого она даже представить себе не могла. Эта мысль будоражила её, соблазняла, но Лили была хорошей дочерью, и не позволила бы ему ничего такого, по меньшей мере до тех пор, пока он не сделает ей предложение.
— Тебе понравится, Лили, обещаю, – он крепче обнял её, а мужская рука скользнула вверх по округлому бедру. Только тонкий шёлк отделял его от шелковистой кожи.
— Я не хочу, – она перехватила его руку, когда Алекс попытался задрать край её юбки, и крепко сжала. – Пожалуйста, не делай этого.
Лили была ещё слишком молода и боялась этого шага. Конечно, как любой девушке в таком возрасте, ей было в крайней степени любопытно, да и сама она была достаточно решительной, но сейчас она не могла себе позволить пойти на поводу у порочных желаний. Это было противно её вере.
— Давай же, не стесняйся. Тебе понравится, – и руки его стали ещё настойчивее, проникая туда, куда Лили не хотела бы их пускать.
— Я сказала нет! – она попыталась оттолкнуть его, но он перекатился на неё, навис сверху и, схватив за запястья, прижал их к траве над её головой. Для него это всё словно было игрой, и в глазах Алекса Лили заметила похоть, столь чуждую ей. Неожиданно для самой себя, она осознала, что боится этих глаз, в которые она была влюблена последние несколько недель.
— Ты тоже хочешь этого, – горячо прошептал он, опустив голову ещё ближе, настолько, что она чувствовала кожей каждый его выдох.
— Прекрати! Слезь, отпусти меня!
Она извивалась под ним, пытаясь сбросить с себя тяжёлое мужское тело, но он только крепче сжал её ноги между своих коленей.
— Нет, – он обдал её лицо горячим дыханием. – Я так долго ждал этого, так долго мечтал, и теперь не намерен отступать. Нам будет хорошо, вот увидишь.
— Ничего хорошего в этом нет. Прекрати, пожалуйста, – жалобно всхлипнула она, осознав, насколько она жалкая в своём бессмысленном сопротивлении.
Но он не позволил ей уйти. Алекс грубо прижался губами к её губам и, схватив одной рукой оба её запястья, разорвал целомудренное декольте нежного платья.
Лили вскрикнула, когда прозладный ветер обдал её обнажённую кожу, а рука Алекса грубо обхватила её грудь. В этот момент она окончательно, с ужасом поняла, что произойдёт в следующую минуту – и что она полностью в его власти. Он был слишком сильным, слишком тяжёлым. Она не оставляла попыток освободить руки из его железной хватки, но ни одна из них так и не увенчалась успехом.
Она испуганно закричала, пытаясь позвать кого-нибудь на помощь, и тогда Алекс так сильно ударил её по лицу, что у неё закружилась голова, и больше Лили не осмелилась произнести ни звука. Лишь слёзы катились по её розовым щекам, когда он попросту взял то, что считал своим, и что она ни за что не отдала бы по собственной воле. Лили тихо всхлипывала от боли, которую причинял ей Алекс и мечтала лишь об одном: чтобы он остановился, чтобы наконец-то он отпустил её.
Как он мог сделать с ней нечто подобное? Он ведь любил её, столько раз шептал об этом, восхищался её красотой и грацией. Как он мог сначала признаваться в чувствах, а потом так ужасно поступить с ней?