Как она могла так ошибиться?
Всё было ложью. Каждая тайная встреча, от которой в груди долго ещё оставался трепет, каждый мимолётный взгляд, каждое невинное прикосновение и каждый целомудренный поцелуй. Всё это время он хотел от неё только одного – и теперь взял сам, нисколько не считаясь с её желаниями.
А ведь отец предупреждал её относительно этого человека, запрещал ей видеться с ним и был очень зол, когда узнал, что они любят друг друга. Ах, если бы только она послушала его! Но тоска по Алексу вновь и вновь толкала Лили в его объятья и заставляла забывать обо всём. И по этой причине теперь слёзы катились по её щекам, и она ничего не могла предпринять – только ждать, когда это всё закончится.
Целая вечность прошла, прежде чем он, наконец, отпустил её и оставил избитой и разбитой. Красивое, хоть и скромное шёлковое платье было теперь грязным и рваным, на её бёдрах алела кровь, а запястья украшали свежие синяки.
Когда он встал, чтобы оправить свою одежду, она отползла от него в сторону, сгорая от ненависти и отчаянья, вызванных столь низким предательством. До этого момента она ни за что бы не поверила, что Алекс способен совершить нечто подобное. И это чувство ранило Лили больше, чем что бы то ни было в её жизни.
Но она ни за что не позволит ему сломить себя.
— Ты заплатишь за это, – проговорила она, глядя на него исподлобья. – Мой отец заставит тебя…
Его острый взгляд заставил её замолчать.
— Никому ни слова, поняла? – он присел рядом с ней на корточки и протянул руку, чтобы коснуться укуса на её губе, который сам же и оставил. Она отпрянула, но его это нисколько не беспокоило. – Это будет нашим маленьким секретом.
— Ты не заставишь меня молчать, я всем расскажу, что ты сделал! Я пойду к королю Фридриху, Кейтос накажет тебя!
Прежде чем она успела среагировать, Алекс схватил её за горло, и взгляд его был таким холодным, что Лили впервые увидела в нём настоящего монстра.
— Поклянись, что никому не скажешь.
— Я не буду молчать, – прохрипела она. – И ты не заставишь меня.
Его лицо превратилось в непроницаемую маску, которая поглотила все эмоции, не оставив ничего, кроме холодного расчёта, и Лили догадалась, что сейчас произойдёт, ещё до того, как увидела металлическую вспышку кинжала.
— Заставлю.
Это было последнее слово, которое она слышала в своей жизни. Судьба юной девушки прервалась в тот миг, когда кинжал вонзился ей в горло, но Алекс никогда не забудет этих глаз, это последнее выражение лица, проклинающее его и всю его будущую семью. Наконец, сияние луны покинуло их, прокладывая дорогу самому дьяволу.
Глава 1
Отчаявшись в попытках хоть что-то запихать в свой измученный мозг, я хлопнула себя по голове раскрытой книгой. Один раз. Второй. Третий.
— Ненавижу латынь.
— Тебе не обязательно её любить, просто выучи, – усмехнулся Диего.
Это было не совсем то, что я хотела бы услышать. А если честно, то совсем не то. Угрюмо я отложила книгу в сторону и посмотрела на своего приятеля, но его учебник, судя по всему, был куда интереснее моих гневных взглядов, потому что он не удостоил меня ни малейшим вниманием.
Тупица.
Стоял жаркий июньский день. Небо буквально сияло голубизной, а солнце, видимо, поставило перед собой цель незамедлительно сварить мне мозги. В последние дни на город набежала волна тёплого воздуха, которая буквально заставляла людей изнывать. Было действительно, невыносимо жарко. Поэтому мы с моим лучшим другом Диего Эверсом отыскали тенистый уголок напротив административного здания университета и сели там на стриженную траву под деревом.
На самом деле, я бы предпочла пойти домой и лениво поваляться в постели, позволяя кондиционеру обдувать меня прохладой, но, к сожалению, сегодня предстояли ещё дневные занятия, которые я должна была посетить, если хотела дожить до конца семестра.
Впрочем, “хотела” – не совсем подходящее слово. Всё дело в маме. Если бы не её настойчивые нравоучения, я бы подыскала себе занятие получше.
— Какого чёрта я должна учить мёртвый язык?!
— Потому что он является частью твоего курса.
Я бросила на него сердитый взгляд.
— Вообще-то это был риторический вопрос.
Уголок его губ дёрнулся, но он по-прежнему не сводил глаз со своей книги.