– Похоже, мы его здорово рассердили, – сказал Воронин, выходя из холодного подземелья в теплую предрассветную ночь.
– Мне нужно обо всем доложить начальству, – поделился горем с окружающими полковник Иванов.
– Ой, не поймут, – поморщился Песков. – По-моему, они и так вас считают сумасшедшим. Шутка сказать, воскресший покойник убил генерала и четверых сотрудников ФСБ! Ну кто в это поверит?! Может, выдвинуть для начальства более мягкую версию?
– Ваша более мягкая версия, Юрий Григорьевич, уже привела к гибели нескольких человек, да и мы с вами уцелели только чудом, – отрезал Воронин.
Песков хотел было обидеться на бывшего опера, но в последний момент передумал. В конце концов, Герман его не обвинял, а всего лишь констатировал факт.
– Давайте тогда, Георгий Савельевич, хотя бы скоординируем свои доклады начальству, – предложил Песков. – Все-таки двоим больше веры.
Пока следователь прокуратуры и полковник ФСБ мучились над формулировками, Воронин завалился спать прямо в офисе Иванова, который одновременно являлся и конспиративной квартирой, и тюрьмой. Ибо здесь содержались трое опасных преступников, на арест которых любой вменяемый судья с радостью выдал бы ордера, а потом вынес бы приговоры, которые на очень долгий срок, если не навсегда, избавили бы граждан Бубнова, Васильева и Щеголева от забот о крыше над головой и регулярном питании.
Глава 32
ОХОТА НА ЗВЕРЯ
(продолжение)
В этот раз Герман почти выспался. Был уже почти полдень, когда он наконец продрал глаза и поднялся с жесткого служебного дивана. Иванов дремал в кресле, Пескова в офисе уже не было. Видимо, Юрий Григорьевич отправился к месту службы ругаться с прокурором Власовым, а то и с кем-нибудь еще, повыше рангом. После убийства Веремеева все городское начальство рвало и метало, гоняя своих взмыленных сотрудников по кругу, который в данных обстоятельствах бесспорно можно было считать порочным. Ибо преступление, в сущности, уже было раскрыто. Да вот беда, его непосредственный исполнитель уже несколько дней лежал в морге, а заказчиком выступал такой тип, с которым сотрудникам всех силовых служб с налету не справиться.
Увы, в Москве по этому поводу думали иначе. Там, похоже, генералов просто некуда было девать. И вместо еще не остывшего генерала Веремеева в Питер вот-вот должен был прибыть генерал Мерзлов. И разумеется, генерала сопровождала целая орда помощников. Не говоря уже о специальных подразделениях, натасканных на борьбу с терроризмом.
– Немцы потеряли по меньшей мере дивизию, когда во время войны пытались добраться до Зверя, – сказал Щеголев, приподнимая голову с соседнего дивана.
– Откуда вы знаете? – нахмурился Иванов.
– Из записок штурмбанфюрера Радзинского, – пояснил дипломат. – А «юнкерсы», брошенные на Мореевку, горели в воздухе, как свечки, и причиной тому не всегда были наши истребители.
– А чем же он их сбивал?
– Вероятно, молниями, – предположил Бубнов, братски деливший диван с проштрафившимся сотрудником МИДа. – Все-таки сын Перуна.
– Шутите все, – нахмурился Иванов.
– Нет, Георгий, – возразил Воронин, – шутки здесь ни при чем. Мы действительно не знаем, какими возможностями обладает Зверь. Но если судить по тому скромному опыту, который у нас появился, эти возможности немаленькие. Опять же, не каждый сумеет отправить на тот свет целую дивизию.
– Может, Радзинский приврал для красного словца?
– Нет, Георгий, в данном случае я готов поверить штурмбанфюреру. Зверь настолько ловко обвел вокруг пальца и нас с тобой, и Веремеева, что у меня не остается никаких сомнений в том, что он способен управлять не только действиями, но и мыслями очень многих окружающих его людей, как живых, так и мертвых.
– Но не могу же я доложить генералу Мерзлову, что ему придется иметь дело то ли с богом, то ли с дьяволом!
Георгий был прав в своих сомнениях. Если правящая элита, получившая атеистическое воспитание, и признала из политических соображений возможность существования Бога, то в существование дьявола не поверит никто. Это будет слишком для недавних поклонников диалектического и исторического материализма.
– Я думаю, что это существо следует называть в официальных документах представителем древней земной цивилизации, чудом дожившим до наших дней, – предложил Воронин.
– Так, может, тогда инопланетянином?
– Ни в коем случае, – замахал руками Герман. – Нам только звездных войн не хватало. А под представителя древней цивилизации нужно подвести строгую научную базу. Подождите, я сейчас позвоню Славке Клыкову и объясню ему ситуацию, сложившуюся не по нашей вине.
Разумеется, Клыков сразу же стал в позу и заявил, что научными фальсификациями заниматься не намерен. Он серьезный ученый и привык оперировать фактами, а не домыслами.
– А при чем тут твоя наука, – возмутился Воронин. – Мне нужен документ для служебного пользования, который не стыдно предъявить самому высокому начальству. Понял задачу, Карамзин?