— …не может быть человек! — Надоедливое блеяние выдернуло меня из очередных неуместных мечтаний.
«Да разве человек способен носиться с такой скоростью? Вот же идиота кусок!» — злясь на себя и него, мысленно выругался я и, поймав ладонью рукоять ножа, тоже начал озираться.
Даже появившийся с недавних пор шум бурной горной реки, петляющей — то оглушающе-близкой, то вновь отступающей — не мог перекрыть зловещие шорохи вокруг. Мы не заметили, когда эти звуки присоединились к нам. Почти неуловимые вначале, они становились все отчетливей. Все смелей…
Все ближе.
Замирая на время, точно в нерешительности, источник шорохов вдруг бросался по дуге с ошеломительной скоростью, вмиг оказываясь по другую сторону от тропы, так и не увиденный нами. Вместе с тем оставляя странную уверенность: он кружит по лесу в одиночку…
За долгие годы совместных торговых походов разношерстная толпа гончаров, кожевенников, кузнецов и прочих ремесленников нашего города постепенно сплотилась, превратившись в военный отряд. Да и как иначе? Неспособных отстоять свою жизнь мы быстро теряли в регулярных стычках как с людским отребьем, так и с лесным зверьем, караулившим наш путь в надежде на легкую добычу. Домой возвращались те, кто мог отбиться.
Так почему же теперь, при опыте и огромном перевесе в числе, мы, случись соприкоснуться взглядом, прятали глаза? В прохладном воздухе плескался страх. Его различимый едкий запашок вонзался в ноздри, перехватывал дыхание…
Кто же это?
Перекатывание камней под лапами (неужели так небрежен?)… Тихое ворчание (ни к чему таиться — так силен и быстр?)… Но почему тогда не нападает?! А может, это хриплое дыхание, и наш скрытный спутник просто болен?..
Звуки подстегивали нас, а мы — своих лошадей, те с готовностью срывались все более поспешным нервным шагом, стремясь убраться до утра за перевал… Нет! Как можно быстрее.
Целый день пути сквозь проклятый лес не снизил напряжения, державшего разум и тело на взводе. Глаза беспрестанно шарили вокруг — по чахлой поросли вдоль тропы, по силуэтам елей, по плоским граням скал… Скованные тревогой спины давно безжалостно ломило. Руки до онемения срослись с оружием, готовясь отразить атаку в любой момент…
Вот только — чью?
«Нет, не медведь… Не горный лев, он и передвигается бесшумно, да и не станет лезть к толпе… А вдруг… дракон? Ведь говорят… А-а, бред же!!! Россказни для наивных простаков…»
Чем дольше длилась неизвестность, тем все более дикие версии подбрасывал страх. Но никто не решался их озвучить. Будто выскажись вслух — и из сгущающихся сумерек вырвется кое-что похуже…
Моя лошадь всхрапнула и, мелькнув белком выкаченного глаза, испуганно шарахнулась влево.
И без того неуверенные, запинающиеся всю вторую половину дня («Нас преследуют так долго?»), лошади выходили из повиновения. Паника все больше охватывала их с каждым новым изгибом тропы... С каждым приближающимся звуком.
Вдруг, дико заржав, моя гнедая взвилась на дыбы! Почти сбрасывая меня и разворачивая к ездокам позади, так же отчаянно пытавшимся удержать своих лошадей.
— Ч-что это?.. — запинающийся, тоненький, уже совершенно бабий, голосок прорезал тишину и, булькнув, затих.
Все еще балансируя в стременах, я невольно огляделся и тут же, разобрав выражения лиц вокруг меня, понял, что не хочу узнавать ответ… Хоть и придется.
Чтобы посмотреть в ту сторону, к которой прикипели остекленелые глаза моих товарищей, я преодолевал ощутимое сопротивление своего тела…
Он был тенью — серой, почти неразличимой частью быстро темневшего леса. Оберегая себя, разум с легкостью соглашался: всего лишь странная тень, да-да, просто тень, ведь ничего подобного не может…
Но тяжелый звериный запах вмиг превратился в оглушающий смрад, и неожиданно стало нечем дышать. («Так вот чем воняло!»)
Он сделал шаг вперед, уничтожая последний шанс на самообман у каждого, кто его видел.
Зачарованные — в позах, застывших в миг его появления, мы успели заметить лишь мощные поросшие мехом пластины, обнимавшие грудь огромного… волка? медведя? Нет, все это не было и близко… не напоминало…
Как вдруг он стал выше всех нас, всадников, поднявшись на задних ногах удивительно легким и естественным движением, и замер, забавно склонив голову набок, как иногда делает умный пес, внимая своему хозяину.