— Что? — поразился Дик. — Рокэ упокоил Катари… то есть королеву? Вы уверены?
— Ну ещё бы! — ответил Марсель. — Это произошло прямо на моих глазах. Но это уже неважно! Раттоны, ваша светлость! Они существуют. Один из них принял форму Люра. Рокэ снёс ему голову, но без толку. Видели бы вы этот безголовый обрубок, — добавил он, содрогнувшись. — Герцог Алва велел вам держать ваш кинжал наготове.
Капитан Энрикес и его солдаты, ничего не понимая, вертели головами, таращась то на виконта Валме, то на герцога Окделла.
— Раттон напал на Рокэ? — переспросил Дик. Его охватил такой ужас, что он даже пропустил слово «эр». — Рокэ… был его целью?
— Безголовый Люра бросился прямо на него, — подтвердил Марсель. — И ещё крысы. Кажется, раттоны способны управлять ими. Они делаются как бешеные! Когда им удаётся укусить человека, тот превращается в бесноватого. Наши люди едва не передрались друг с другом, когда крысы напали на нас.
— А что соберано? Соберано цел? — воскликнул Энрикес, наконец хоть что-то уразумев.
Ричард круто повернулся к нему.
— Герцог Алва предупреждает нас, — сказал он. — Вы слышали, капитан? Передайте всем нашим людям: при виде крыс убивать их немедленно. Немедленно! Отправляйтесь. Нет, постойте, — прибавил он, немного поколебавшись. — Скоро вас нагонит чёрная дейта. Это моя гончая. Она натаскана на заражённых и поможет вам избежать существ… которые больше не являются людьми.
Энрикес обалдело поклонился.
— А как же соберано? — спросил он обеспокоенным голосом.
— Я позабочусь об этом. Отправляйтесь!
Энрикес повернул коня от реки, дав знак дозорным следовать за ним. Дик проводил его коротким взглядом через плечо, а затем прищёлкнул пальцами. Прямо из сумрачного пятна на земле, которое Марсель до сих пор принимал за тень от кустарника, поднялся, встряхнувшись всем телом, большой чёрный пёс. Виконт сразу же опознал в нём своего недавнего спасителя – собаку, которая отогнала от него Кладбищенскую лошадь в ночь бегства.
Герцог Окделл ткнул пальцем в ту сторону, куда удалились кэналлийцы, отдавая безмолвный приказ. Рамиро, довольно улыбаясь, сделал длинный прыжок и исчез из виду. Небось предвкушает, как вытянется физиономия капитана Энрикеса при его появлении, промелькнуло в голове у Марселя.
— Вот ведь кот закатный! — выругался он, чтобы облегчить душу.
— Он не закатный! — тут же взъелся Окделл. — И не кот.
— Прошу прощения, ваша светлость, — повинился Марсель. — У меня сегодня был плохой день. Выходцы, крысы, магические собаки и вдобавок ко всему Ринальди Ракан — да ото всего от этого даже Валмон способен рехнуться!
— Ринальди Ракан? — резко повторил Ричард, поражённый совпадением слов Валме со своими недавними мыслями. — При чём здесь он?
— Рокэ собирается завещать ему своё раканство, — саркастически отозвался Марсель, но тут же опомнился. — Простите, ваша светлость! Вы ничего не должны об этом знать. Считайте, что я ничего не говорил.
Ричард молниеносно перегнулся через шею Соны и крепко ухватил виконта за плечо.
— Ну уж нет, — проговорил он сквозь зубы, всматриваясь в лицо Валме, которое изменялось на глазах по мере того, как до виконта доходило, во что он вляпался. — Выкладывайте всё. Или вы хотите смерти Верховному правителю королевства?
— Да нет же, кошки драные! — воскликнул Марсель, тщетно пытаясь высвободиться из каменной хватки Повелителя Скал. — Но что я могу поделать? Рокэ упрям, как бакранский козёл.
— Говорите всё, — процедил Ричард, до синяков сжимая плечо виконта. — Иначе я скормлю вас Рамиро.
— Я всего лишь случайно услышал разговор регента с герцогом Эпинэ, — признался Марсель, сдаваясь. — Учтите: это не моя тайна; мне вообще-то велено молчать. Рокэ говорил Эпинэ, что тот должен дождаться явления Леворукого… то есть прихода Ринальди Ракана, и уговорить его стать хранителем Кэртианы.
— Дождаться прихода Ринальди Ракана? — повторил Ричард, не веря собственным ушам. — Зачем ему приходить?
— Чтобы посмотреть на исполнение своего проклятия, как я понял, — честно ответил Марсель и миролюбиво предложил: — Может быть, теперь вы отпустите меня, ваша светлость?
Ричард, недоуменно посмотрел на свою руку, намертво вцепившуюся в плечо Валме, и с трудом разжал пальцы. Тот сразу же начал растирать пострадавшее место.
— Ну и хватка у вас, монсеньор, — пробурчал он себе под нос. — Вам бы подковы гнуть.
Разноголосый вопль прервал их разговор. Со стороны проезжей дороги неслись панические выкрики; молодой голос с явным эпинским акцентом надрывался, иногда перекрывая шум:
— В замок, вернёмся в замок, друзья! Спасём моего эра!
Оглянувшись на Эр-Эпинэ, Марсель увидел, что оттуда поднимается настоящее зарево. Пожар охватил уже обе башни: и Герцога, и Герцогиню. Батарея теньента Левфожа уже умолкла, хотя Лефлёр ещё бил по горящим стенам из тяжёлых орудий. Люди, крича от ужаса, бежали от пламени, пытаясь найти спасение в водах Жолле, но мушкетёры, растянутые цепью за рекой, встречали их дружными залпами.
Герцог Окделл поднял голову и посмотрел на эту картину остановившимися глазами, словно не видя. Его мориска фыркала и переступала с ноги на ногу, явно встревоженная, но её владелец не замечал ничего вокруг.
— Он не придёт, — бормотал он деревянным голосом. — А если придёт, то не останется.
— Кто? — спросил Марсель: из-за открывшегося зрелища он на мгновение утратил нить разговора.
— Леворукий, — механически ответил Окделл. — Я говорил с ним.
«Разрубленный Змей!» — простонал Марсель про себя.
Зачем, ну зачем бедный наследник трезвомыслящих Валмонов родился в мире, где нормальные с виду люди якшаются со всякой дрянью? Рокэ, Окделл, Эпинэ – эти безумные потомки Ушедших богов говорят такое, что даже Марсель с его живым воображением не в состоянии себе представить!
— Лично я полагаю, что не особенно благочестиво звать Леворукого в хранители мира, — заметил он. — И без того мир сходит с ума. Правда, Рокэ считает, что его смерть станет достаточным отмщением для этого зловредного господина. Но если ваша светлость думает иначе, нам действительно конец.
— Он не придёт, — деревянным голосом повторил Ричард, отвечая скорее своим мыслям, чем виконту Валме. — Он больше не Ракан.
— Вот как? — спросил Марсель, обеспокоенно косясь на зарево пожара. — Тогда кто же он?
— Одинокий, — отозвался Ричард. — Хранитель миров Ожерелья. Он не останется здесь навсегда ради одной-единственной Кэртианы. Однажды она предала его, а Ринальди Ракан никогда не был склонен к всепрощению.
— Вам нужно сказать это Рокэ, ваша светлость, — серьёзно заметил Марсель.
— Нет! — ответил Ричард решительно. —Это бесполезно. Он не послушает. Он считает, что справится с Изломом сам. Вероятно, он обратится к Каталлеймене…
Ричард замер, словно споткнувшись на этом имени. Его потемневшие глаза расширились, сделавшись размером с пол-лица.
— Катали… Кто? — переспросил Марсель. — Кто эта дама?
Ричард не ответил. Его глаза лихорадочно заблестели, словно юношу осенила какая-то совершенно новая мысль.
— Это я должен обратиться к ней… — пробормотал он про себя. — Я, не эр Рокэ. Ему нечем купить её. А у меня… у меня…
Канонада со стороны замка прекратилась. Марсель встревоженно обернулся: там, где раньше возвышался Эр-Эпинэ, теперь стояла стена огня и дыма. Берега Жолле тоже горели: кустарники и сама земля словно пропитались огнём. Хотя отсюда до пожарища было не менее хорны, Марсель почувствовал, что волосы на его голове становятся дыбом. Это походило на конец света.
Мушкетёрские роты Лефлёра прекратили палить по воде. Тёмные на фоне огня силуэты людей метались туда и сюда – к реке и к пастбищу в поисках спасения. Со стороны проезжей дороги продолжали кричать, хотя уже тише; однако теперь оттуда доносились разрозненные выстрелы.
«Это похоже на Огненную ночь! Пора убираться отсюда!» — подумал Марсель с беспокойством.
— Ваша светлость! — из зарослей высунулась голова какого-то надорца. — Наши мятежники удирают из ельника! Барон Гайар зовёт их вернуться в замок, но они разбегаются! Что прикажете делать?