По крайней мере, он еще не оброс после того, как гладко выбрился перед выходом из особняка. И он был чист. Он даже помыл за ушами и между пальцами на ногах.
Когда дверь в Убежище открылась, и женщины появились в проеме, Рейдж помахал им, и две женских руки сразу же поднялись в ответ. Потом Мэри и Битти подошли к нему, и малышка смотрела на него так, словно он стал еще больше с их последней встречи. Или волосы стали еще светлее. А, может, он стал выглядеть еще страннее. Что-то в этом духе.
Черт его знает.
— Привет, — сказал он, открывая для нее дверь машины. — Вы готовы?
— Да. — Битти заскочила внутрь. — Спасибо.
— Уже решила, с каким вкусом хочешь?
— Ванильное?
Нахмурившись, он отступил и помог сесть Мэри.
— Ну, хм. Неплохо.
Устроившись за рулем, он повернулся к ней.
— Знаешь, ванильное — замечательный выбор. Старая-добрая классика. Но они дадут тебе попробовать другие варианты, прежде чем ты определишься с выбором. Можешь попробовать что-то новое… или остановиться на ванильном. Посмотрим.
— А какие там есть вкусы?
— Боже, да целая куча!
Рейдж ухватился за рычаг, включил передачу, но помедлил, прежде чем выжать газ. Они никуда не спешили, поэтому не было смысла устраивать малышке встряску на заднем сидении.
— Хэй, ты пристегнулась? — спросил он, посмотрев в зеркало заднего вида.
— Прости. — Битти закопошилась, перетягивая ремень через себя. — Я не подумала.
Рейдж включил свет в салоне.
— Вот так.
Щелк.
— Спасибо.
Съехав с обочины, он придерживался скоростного ограничения. Соблюдал ПДД. Злобно зыркнул на джип, вклинившийся прямо перед ними.
Кафе «Лучшее мороженое от Бэсси» снаружи было выкрашено в ярко-розовый, а внутри — в черно-белый окрас коровы. С розовыми столами и стульями, музыкой из пятидесятых, женщины здесь носили юбки-солнце, а парни — футболки как у продавцов в киосках газированной воды. Рейдж всегда поражался, насколько точно они воспроизводили атмосферу времен Элвиса.
И поскольку он ел мороженое в пятидесятых, то видел все собственными глазами.
И да, он выбрал правильное место.
Битти была очарована кафе, ее огромные глаза скользили по заведению, словно она в жизни не видела ничего подобного… печально, но так и было на самом деле. к счастью, внутри было всего несколько человеческих посетителей: семейная чета в преклонном возрасте, сидевшая в углу, отец с тремя детишками в центре за большим столом, и пара девочек-подростков, которые делали селфи, выпячивая губы, намазанные блеском, словно машинным маслом, пока их мороженое таяло в маленьких бумажных стаканчиках.
Направившись к месту приема заказов, он улыбнулся двадцатилетней девушке в пышной юбке… и сильно пожалел о содеянном.
— Ох! — казалось, на большее она была не способна, уставившись на него поверх холодильника, под стеклянной крышкой которого лежало мороженое.
— Я бы хотел взять образцы на пробу? — попросил он.
И мысленно добавил: и, пожалуйста, умоляю, перестань так пялиться на меня? Единственные взбитые сливки, которые тебе светят этим вечером, ты положишь на мой банановый сплит.
Черт, не тот банан…
И обойдемся без моих орехов…
Так, хватит, он правда спорил сам с собой относительно двусмысленной игры слов…
— Сколько пожелаете. — Она захлопала ресницами. — Какие вкусы? Можно добавить кондитерскую посыпку? Если желаете?
Слова были сбивчивыми и сопровождались всевозможными наклонами вперед в попытке показать все, что не смогла скрыть заправленная рубашка.
— Я спрошу у своей жены. — Он намеренно использовал человеческое понятие. — Мэри?
Улыбка Мэри была легкой и расслабленной, и это ему нравилось в ней… она была так уверена в себе и его любви, никогда не злилась, независимо от того, сколько женщин пыталось к нему приставать.
— Я выберу шоколадное с крошкой в вафельном рожке.
— Битти? Не хочешь отступиться от ванильного?
Малышка удивила его, подойдя почти вплотную.
— Думаю… да, я бы попробовала несколько.
Когда Битти уставилась на женщину, официантка немного выпрямилась, словно на переключателе ее либидо немного сбавили мощность.
— Хочешь, чтобы я принесла тебе и твоему папе пробные варианты? Ты можешь попробовать их за столом.
Все застыли. Он. Мэри.
Нет, Битти не застыла.
— Он — не мой папа. Но да, пожалуйста.
Казалось, человеческой женщине было все равно. Она просто отвернулась и, взяв небольшой поднос с двенадцатью маленькими бумажными рожками, выстроенными на картонной подставке.