— Но ты же не была такой?
— Нет. Я была человеком. Я — человек. Горе — очень сложное чувство. Выделяют несколько стадий горя. Слышала когда-нибудь об этом? — Когда Битти покачала головой, Мэри продолжила. — Отрицание, торг, гнев, депрессия, принятие. Все проходят через это. Но к этим чувствам примешиваются и другие. Нерешенные проблемы. Истощение. Порой это облегчение, но с ним приходит и чувство вины. Лучший совет, который помог не только мне пройти весь путь, но и другим пережить это… не противься приходящим к тебе чувствам и мыслям… не осуждай их. Гарантирую, что ты не единственная, у кого возникают мысли, которые им не нравятся, или нежелательные эмоции. И проговаривая все происходящее с тобой, ты вполне сможешь пережить боль, страх и смятение, открывшись новому.
— Чему?
— Относительному покою. — Мэри пожала плечами. — Хотела бы я сказать, что боль уйдет… она не уйдет. Но станет легче. Я все еще думаю о своей маме, и да, порой бывает очень больно. Думаю, так будет всегда… и, честно говоря? Я не хочу, чтобы горе полностью оставило меня. Горе… священный способ почтить любимых. Мое горе означает, что я способна чувствовать, это моя любовь к ней, и это прекрасно.
Битти похлопала платок, лежавший на ее коленях.
— Я не любила своего отца.
— И я не виню тебя.
— И порой я злилась, что мама не уходила от него.
— Разве могло быть иначе?
Битти сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
— Это нормально? Все это… нормально?
Подавшись вперед, Мэри взяла ладошки девочки в свои руки.
— На сто процентов, абсолютно, безусловно, все это нормально. Клянусь.
— Скажешь, если станет ненормально?
Мэри не отвела глаз.
— Клянусь жизнью своего мужа. И, ко всему прочему? Я полностью понимаю твои чувства. Понимаю, Битти. Целиком и полностью.
Глава 57
Эссейл понятия не имел, где они были. Когда Брат Вишес гнал по улицам Колдвелла так, будто за ним гнались черти, а потом по пригороду, Эссейл не видел, где они ехали. Его волновало только дыхание раба.
— Оставайся со мной, — прошептал он.
Прежде чем он понял, Эссейл потянулся к мужчине и взял его холодную руку. Растерев ее между ладоней, он попытался передать немного тепла собственного тела, свою жизненную силу в неподвижное тело рядом.
Господи, ему было ненавистно смотреть на эти цепи.
Когда он, наконец, посмотрел в окно… потому что он начал сходить с ума от беспокойства и мыслей о том, как долго они ехали… он нахмурился. Их окружал туман… точнее, видимость ухудшилась так, будто в воздухе стоял туман, хотя сам ландшафт был свободен от бледно дымки.
— Здесь ты будешь в безопасности, — сказал Эссейл. Когда они подъехали к первым воротам, ведущим в учебный центр. — Они позаботятся о тебе.
После нескольких остановок они вышли на финальный отрезок — спуск, уводивший их под землю. А потом они оказались на подземной парковке, укрепленной и огромной, казалось, самой большой в Колдвелле.
Вишес подъехал прямо к стальной двери.
— Я позвонил заранее.
Эссейл нахмурился, гадая, когда Брат успел достать телефон. Он не заметил.
— Как мы заведем его…
Он не закончил предложение. Дверь открылась, и показалась каталка вместе с женщиной, которую звали Док Джейн и другим Братом. Эссейл узнал бойца… это был коренастый Брат со странным человеческим именем. Также известный как Дэстроер.
У целительницы уже была кровь на синей рубашке.
Когда Вишес выскочил из-за руля, то заговорил, открывая заднюю дверь.
— Мужчина, возраст неизвестен. Нет данных о показателях. Истощен. Нет информации о психологических и физических травмах.
Эссейл встал и попытался помочь вытащить мужчину, который опять трясся от страха.
— Дайте я! — рявкнул он. — Он вас не знает!
Хотя, на самом деле, Эссейла раб тоже не знал. Но он заслужил доверие, вызволив мужчину из темницы.
— Давай же, — сказал он мужчине. — Я не оставлю тебя.
Эссейл потянулся и взял раба на руки, развернулся и уложил на каталку. И сразу же целительница прикрыла его наготу, помогая сохранить достоинство пациенту, и от этого жеста Эссейл сморгнул слезы с глаз.