Но место казалось абсолютно пустым, несмотря на троих жителей. Похожая ситуация была и внутри у него, не так ли? Красивый фантик, но внутри ни души.
Короткий промежуток его жизни все было иначе. В обоих смыслах.
Но это время ушло.
Оказавшись в спальне, Эссейл забрался под простыни голышом и сделал мысленную пометку о том, что необходимо заменить их с приходом ночи. Хотя это было несвойственно мужчине его статуса, но он рос, самостоятельно заботясь о своих нуждах, одежде и белье, сам менял простыни, стирал вещи. Он находил странное утешение в простых рутинных делах, начало и конец каждого действия приносили ему определенное удовлетворение.
Именно так он коротал дни, когда его кузены спали внизу. Убирался. Натирал полы и раковины, туалеты и столики. Пылесосил. Полировал. Это — эффективный способ избавиться от кокаиновой трясучки.
Но не сегодня днем. После кормления ему требовался отдых, не столько для мыслей, сколько для тела…
Позади него мобильник издал ненавязчивый звон старинного телефона, который уже нигде не встретишь.
Он не потрудился посмотреть, кто звонил. Он и так знал.
— Я бы сам позвонил, — сказал он. — Но хотел соблюсти этикет. Утро раннее для деловых разговоров.
Брат Вишес не терял времени. Что было чертой характера определяющей его личность.
— Что произошло? Ты узнал что-нибудь?
— Воистину, да. В разнообразных позах. Нааша была так гостеприимна.
Из трубки донесся зловещий смех.
— С мужчиной вроде тебя, не сомневаюсь. И мы ждем, что ты продолжишь в том же духе, пока у нее не развяжется язык.
— Уже развязался. — Эссейл злобно улыбнулся во тьме. — Ответь: репутация доминанта — всего лишь слухи, или ты на самом деле извращенец до такой степени?
— Ну расскажи, что за слухи, и я отвечу.
— О сексуальных извращениях.
— Почему интересуешься?
— Твое имя всплыло в разговоре.
— В контексте.
Это было требование, а не вопрос… не удивительно.
— Она рассказывала о своих сексуальных забавах. Ты, очевидно, был среди них, во времена ее молодости… и она ясно дала понять, что ты попал в ее любимчики.
— Я много кого поимел, — донесся скучающий голос Ви. — И не помню девяносто пять процентов. Поэтому расскажи, что узнал… и не о сексе. Моем или чьем бы то ни было.
Эссейл не удивился попытке сменить тему.
— Аристократия скоро свяжется с Королем. Они попросят его присутствия на закрытом праздновании девятисотлетия ее хеллрена… весьма редкое событие даже в хороших семействах.
— Они снова задумали стрелять в моего Короля?
— Возможно. Инстинкты подсказывают, что они плетут козни. — Эссейл покачал головой, хотя Брат не мог видеть его. — Я просто не знаю, кто за этим стоит. Нааша более озабочена своими горизонтальными достижениями, нежели умственными. Она не способна выработать стратегию любого рода… предательского характера, или банальный план Последней трапезы. Поэтому я уверен, что ее кто-то направляет. Но, повторюсь, я не знаю, кто… пока не знаю.
— Когда вы встречаетесь в следующий раз?
— Вечером она устраивает ужин, и я с кузенами буду присутствовать. Постараюсь разузнать больше к тому времени.
— Отлично. Хорошая работа.
— Я еще ничего не добился.
— Неправда. Сколько раз она кончила?
— После седьмого я сбился со счету.
Из трубки донесся очередной смешок.
— Уважаю. И не отмахивайся от извращений, маленький нетерпимый ублюдок. Не угадаешь, когда сам втянешься. Позвони завтра.
— Продолжим в таком духе, и я буду общаться с тобой чаще, чем с собственной матушкой.
— Она мертва?
— Да.
— Подфартило.
***
После собрания с Рофом и Братством, Рейдж вернулся в их с Мэри комнату, и, открыв дверь, он надеялся обнаружить ее спящей…
— Привет.
Так, ладно. Мэри уж точно не спала. Она сидела на их постели, прислонившись спиной к изголовью, подтянув колени к груди, и скрестив поверх них руки.
Будто ждала его.
— О, привет. — Он закрыл дверь за собой. — Я думал, ты уже спишь.
Она просто покачала головой. И всё смотрела на него.
Повисло неловкое молчание, и Рейдж вспомнил ночь, которая была, казалось, вечность назад… когда он вошел в эту комнату после того, как сбросил пар с человеческой женщиной. Мэри жила с ним, и было ужасно возвращаться к ней после секса… черт, это убивало его — что она видела его после другой женщины. Но в то время Мэри так сильно заводила его, молниеносно, что проклятье грозилось вырваться на свободу в ее присутствии, а он до ужаса боялся причинить ей боль. Боялся показать ей вторую свою сущность. Был убежден, что его ущербность всплывет наружу и все испортит.