На часть полученных денег он собирался приобрести для своей девушки Ксюши очень дорогой подарок, чтобы реанимировать умирающие отношения. Теперь он знал, что напрасно, ведь когда бы у него закончились не его деньги, карета бы превратилась обратно в тыкву, и он бы по-прежнему был "жалким неудачником без гроша за душой". И вот, получив желаемое, и один день, побыв якобы любящей невестой, она на следующее же утро упорхнула с из ниоткуда взявшимся парнем на дорогой иномарке, злорадно улыбнувшись ему напоследок.
После такого удара, он сильно пристрастился к беленькой, надеясь упиться до смерти. На всю оставшуюся сумму он начал играть. Играть много, в попытках вернуть хотя бы часть потерянного, но он только из раза в раз проигрывал все больше и больше, пока и вовсе не остался ни с чем. За пьянство его исключили из университета, а все "друзья" узнав о его проблемах и деньгах, которых хватало лишь на то, чтобы продолжать убивать себя каждый день, резко испарились. И вот. Опустошенный и разбитый он бредет по этому грязному вонючему переулку, сам не зная куда.
– Ну здравствуй... Коля, – сказал ехидный, с нотками издевки, голос. – Туманов опешил, этот бархатистый тембр он узнает из тысячи... Кирилл... он обернулся... и правда... это был он. Мускулистый парень лет двадцати трех, брюнет, внешне довольно смазлив, в черной кожанке, будто вышедший из низкосортных отечественных сериалов про бандитов девяностых, прямо как и его папаша. Ухмыляясь, он смотрел на Колю. Рядом с ним были еще двое: Славка и Витек. Слава – щуплый, низкий, с непослушными рыжими волосами и очками на пол лица, дерганый пацан. Именно пацан, ведь выглядел он от силы лет на шестнадцать, хотя Туманов знал, что ему значительно больше.
Витя же – типичный амбал-вышибала, кулак которого был как голова Коли. Он выглядел словно отражение Славы в кривом зеркале, молчаливый, на удивление Туманова, он был одет в солидный деловой костюм и белую рубашку, которая, казалось, вот-вот лопнет, не в силах удерживать всю эту груду мышц. Его простоватое лицо не выражало никаких эмоций и оставалось каменным.
– Закончил любоваться? – с усмешкой спросил Кирилл.
– А? – растерянно бросил парень, оторванный от созерцания лысой головы Виктора.
– Я спросил, – лицо Кирилла резко стало серьезным, – ты так и будешь таращиться на нас, как на обезьян в зоопарке, или, наконец, перейдем к делу?
– Да у него штаны уже мокрые, – прогнусавил Славка из-за широкой спины своего покровителя. – Слышь епт, шквар, ты ничего не хочешь вернуть? – обратился он к Туманову и с выжиданием, как собака, ждущая поощрения от хозяина, уставился на Кирилла. Тот лишь кивнул. Зыркнул на парня из-под бровей и набычившись, сказал:
– И правда, ты просил... срочно, – это слово он заметно выделил, проговорив его с какими-то железными нотками, – двадцать второго, сегодня двадцатое. Почти месяц, хотя сказал, что десятого все отдашь. – Бизнес его отца в прошедшем, 2020-м году, стал стремительно терять в доходах и уже в ближайшие полгода должен был потерпеть окончательный крах, вот Кирилл и решил, что, похоже, сладкая жизнь скоро закончится и надо успеть насладиться всеми ее прелестями, например, безнаказанностью.
– У м-меня н-нет такой суммы, – еле слышно промямлил Коля.
– Меня не е*ёт, – отрезал Кирилл.
– Когда будет? – неожиданно подал низкий бас Витек.
– Й-й-я не з-знаю, – заикаясь ответил Коля. – Ч-чтобы с-столько заработать мне нужно не од-дин месяц пахать на трех р-работах, – Витька и Славик посмотрели на главаря.
– Так не пойдет, – спокойно, закрыв темно-карие, почти черные глаза, произнес Кирилл.
– Хех, нет, не пойдет, – противно поддакнул Славка, натянув на лицо широкую, хитрую улыбку, которая была похожа на хищный оскал кошки перед прыжком
Николай понимал к чему все идет и собирался уже развернуться и броситься бежать. Да, его бы, скорее всего, поймали, ведь спортивный Кирилл был в разы сильнее, быстрее и выносливее, чем потрепанный жизнью и алкоголем Туманов, но он был готов хвататься и за такую соломинку, как вдруг заметил, что стоявший в стороне Витек, куда-то пропал. Он развернулся назад, куда еще минутою ранее собирался бежать сломя голову, как увидел в паре метров от себя Виктора, который преградил путь к отступлению. Коля был в ступоре. Его последний шанс выбраться отсюда канул в небытие. Мысли путались, стало трудно дышать, ноги подкосились. Когда он обернулся и направил обезумевший, наполненный отчаянием и безысходностью взгляд на Кирилла. Тот, догадавшись о сорванном побеге, лишь злорадно улыбнулся, блеснув белоснежными зубами.