Оба волка были полностью целы физически, но состояние у них было подавленное, ведь неизвестно, сколько будет продолжаться их схватка, если они будут регенерировать после каждого полученного ранения. Черный волк запрокинул голову и раскатисто завыл. Белый, восприняв это как знак к действию, присел на четвереньки, выгнулся и бросился вперед, расставив в прыжке лапы. Коля же, сделав выпад вперед, перехватил нападавшего за горло и с силой вбил его в рядом стоящий стол из красного дерева. Стол под натиском удара и могучего тела оборотня разломился пополам. Вся посуда с грохотом свалилась, на секунду погрузив зал в один сплошной шум. Не успел Мартин опомниться и подняться, как его придавила грузная туша. Молодой оборотень перехватил руки противника, не давая тому более сопротивляться. Он сжал руки настолько сильно, что когти, прорезав кожу, вошли внутрь, разрывая мышцы и сухожилия. Белый волк заскулил от боли и зажмурился, но тут же открыл глаза и молниеносно подался вперед, распахнув пасть. Челюсти сомкнулись на предплечье черного волка и вырвали оттуда кусок свежей плоти, оголив кость. Мир в глазах померк, в ушах оглушительно зазвенело, от накрывающей волны пульсирующей боли, молодой волк отшатнулся. Отойдя в сторону и на мгновение, забыв о еще живом Мартине, он прижался к холодной стене, пережидая боль. Рана была серьезной, но все же рука его не болталась бесполезным балластом и все еще кое-как функционировала, хоть и нещадно болела.
Где-то со стороны послышался терзающий слух скрежет. Черный волк развернулся на звук – Мартин проводил когтями по полу, выбивая снопы искр. Обратив на себя внимание, он, грозно зарычав, бросился на Колю. Тот был готов биться до конца, не глядя на травму. Белый волк влетел в противника со всей силы и вцепился когтями в плечи, надеясь сбить с ног. Молодой оборотень сдержал удар и перехватил атакующего за шею, защищая себя от укусов. Он вонзил когти в бок, между ребер, повредив легкое. Мартин схватил лапой раненое предплечье противника, которое и не переставало кровоточить, он сильно сдавил рану, заставив молодого волка взвыть от боли и отпустить его. Он, издавая утробные хрипы, отдаленно напоминающие кашель, свалился на колени. Когда он поднялся, то увидел перед собой долю безумия в зеленых глазах, которые могли в любой момент вспыхнуть красным. Опьяненный невыносимой болью, молодой волк обрушил удар на голову Мартина. Тот, развернувшись назад, упал мордой к полу. Не давая времени опомниться, Коля поставил колено на плечо лежащего волка, схватился за запястье и резко дернул на себя. Наружу показалась кость, трудно различимая среди белой шерсти, которая с каждой секундой все быстрее меняла свой цвет на красный. Мартин взвыл и попытался подняться, но его тут же придавила когтистая лапа и смертоносные челюсти сомкнулись возле шеи белого волка. Черный оборотень поднял поверженного Мартина и посмотрел в голубые глаза. Он, оскалившись, бросил того в сторону небольшого, обшитого бархатом, шкафчика, стоящего у широкого окна. Раздался грохот, во все стороны полетели щепки, устилая собой все вокруг. Молодой волк опустил глаза, но когда поднял – перед ним лежал человек. Все тело Мартина было покрыто ранами разной степени тяжести. Некоторые затягивались прямо на глазах, но у шеи виднелась большая, которая, Коля был уверен, так просто не заживет. Гоффман был жив и Коля двинулся к нему. Мартин закопошился в обломках, будто ища что-то. Приблизившись к своей жертве вплотную, оборотень схватил лапой его за горло и поднял перед собой, оторвав от пола. Гоффман захрипел, в глазах полопались капилляры, а лицо налилось красным...
– Пообещай мне, что не станешь завершать начатое, – прозвучал в голове родной голос. – Коля, ты хороший человек, я знаю, не делай этого.
Когтистая лапа стала медленно ослаблять хват. Вскоре Мартин оказался свободен, сидя в деревянных обломках.
Коля отвернулся и отступил на пару шагов назад от Гоффмана, приводя мысли в порядок. Вдруг позади послышался короткий щелчок. Коля хотел обернуться, но раздался оглушающий хлопок и спину волка обдало огнем. Ощущение было будто туда вонзили раскаленный стальной прут. Он знал, что это и, развернувшись, увидел перед собой шатающегося, еле стоящего на ногах Мартина, справа от него лежали развороченные деревянные обломки, а в руке он держал револьвер, из ствола которого еще шел дым.
– Вот теперь… всё… – тихо прохрипел Гоффман и отбросил пистолет в сторону.
Волк пошатнулся. В глазах была пустота, но тут же в них загорелся огонек осмысленности. Он отставил ногу назад и из последних сил бросился на мужчину. Гоффман закрыл глаза и развел руки в стороны. Оборотень, словно товарный поезд сбил Мартина с ног и вместе с ним влетел в окно. Витражное стекло разлетелось вдребезги, давая ход двум телам. Упав в холодный снег, ни волк, ни человек не шевелились, Мартин лишь изредка хрипло кашлял, выплевывая сгустки крови. Оборотень же стал сжиматься в размерах и вот уже двое людей смотрели в небо, ожидая конца.