– И правда... – подумал парень, – нужно было развернуться и идти хоть куда, может и вышел бы к какому придорожному домику, но уже поздно, слишком много пройдено, чтобы поворачивать назад, сил не хватит даже на то, чтобы просто выйти из леса, не говоря уже о том, чтобы еще и искать людей.
– Мы уже больше часа тут плутаем, я замерз, ноги уже почти не идут, – жаловался Коля. – Еще столько же я не выдержу, – дрожащими от холода губами пролепетал он.
Мартин опустил голову и тихо проговорил, – потерпи, еще немного осталось, десять-пятнадцать минут – и мы на месте.
– Куда мы хотя-бы идем? – с надеждой спросил Туманов.
Но Гоффман лишь поднял голову, выпрямил свою безупречную осанку и зашагал вперед.
– Сволочь надменная, – опустошенно, без злости подумал парень.
Через обещанные десять-пятнадцать минут справа от Мартина показалась еле заметная тропинка. Гоффман встал и развернулся к ней. Озабоченный лишь своими окоченевшими руками, которые тщетно пытался согреть, обильно дыша на них, Туманов не сразу остановился и несильно ударился о Мартина.
– Извините, – пробормотал парень.
– Пришли, – коротко объявил мужчина, игнорируя случившееся секундою ранее происшествие.
Он ступил на тропинку и, пройдя десять шагов, остановился перед густыми ветвями елей, отодвинув одну из них, он прошел вперед. Ветви скрыли черную фигуру за собой. Коля последовал его примеру и отодвинул две колючие кулисы, за которыми находилась спина Гоффмана, втискиваясь через них, парень слегка поцарапал щеку, шикнув от противной боли. Когда он все же ввалился внутрь, то чуть снова не протаранил, стоящего перед ним Мартина, но вовремя затормозил, его нос был в паре сантиметров от плеча немца. Туманов осторожно выглянул из-за него.
– Ого! – лишь сумел выдавить из себя Коля.
Перед ними, обнесенный высоким, металлическим забором, а снаружи окруженный густым лесом, располагался огромный особняк в готическом стиле. Выполнен он был из темного камня с красными вкраплениями. Со смотрящими на двух людей удлиненными, с заостренным верхом окнами. Большой карниз и балюстрада сочетались с крутой крышей и башенками, тянущимися ввысь. Каменные гаргульи, покрытые снегом, злобно скалились с высоты на Туманова, заставив того неуютно поёжиться.
– Ей богу замок Дракулы, наверняка у него еще в спальне вместо кровати гроб стоит, – все также, не сводя глаз с неуместного в этой заднице мира памятника европейского искусства, думал он.
– Вы здесь живете? – изумленно спросил парень.
Мартин не ответил, а лишь достал из кармана звенящую связку ключей, подошел к воротам, по бокам которых, на массивных колоннах, сидели два, застывших в вечном реве льва. Не ища ключ, он отточенным движением выхватил нужный, вставил в скважину и, повернув, распахнул их как книгу. Наконец, впервые за всю дорогу, Мартин обернулся, чуть отойдя от открытых ворот в сторону.
– Добро пожаловать, – сказал он, сделав театральный жест рукой, приглашая на свой участок.
Коля ступил на каменную, очищенную от снега, широкую дорожку, которая вела прямиком к массивной двери. Через секунду Гоффман поравнялся с парнем, на один шаг обогнав того, тем самым вернувшись к роли провожатого. Коля не был против.
Идя по дорожке, от которой то и дело отделялись маленькие, бегущие в самые дальние части сада, он представил себе, как будет выглядеть это место, когда наступит весна. Деревья, покрытые белыми и розовыми цветками, бесчисленное множество кустарников с носящимися вокруг, весело жужжащими пчелами, можжевельник, в котором будут вить гнезда, вернувшиеся после долгого отлета птицы. Но пока это лишь белое пространство с голыми черными деревьями, только подчеркивающими мрачность особняка.
Остановившись у входа, Мартин, не спеша потянулся в карман пальто. Вынув массивный ключ, он вставил его в такой же габаритный замок и отпер толстую дверь.
– Можешь не разуваться, – осведомил он гостя и прошел вдоль не совсем длинного, темного коридора.
Парень, с трудом заперев тяжелую дверь, оказался в полной темноте, но уже через секунду спереди послышался звук следующей отпираемой двери. Подойдя к Гоффману, который стоял в пятне света, идущего из-за открытой двери, он увидел обстановку гостиной комнаты: по центру находился столик, окруженный тремя креслами и диваном, стоящим напротив, выполнены они были из черно-красного бархата. На стенах располагались картины абсолютно разных мастей, начиная от детальных пейзажей и заканчивая абстрактными произведениями, которые Коля не понимал, да и не хотел, честно говоря. В углу находились полки с книгами, а перед самими пришедшими, позади кресел и дивана, стоял большой, уютно потрескивающий дровами камин. Мартин не сочтя нужным подождать, когда Туманов завершит любоваться окружающей обстановкой, зашел внутрь и повернул налево, снял шляпу и пальто, повесил их на крючки напольной вешалки, оставшись в белой рубашке, на которую был надет жилет, и двинулся к следующей двери. Коля, замешкавшись, почти бегом направился за ним, на ходу нацепив на крючок пуховик. Мартин уже скрывался в закрывающейся двери, но парень не дал ей полностью закрыться и прошмыгнул за Гоффманом. Они стояли в большом зале, освещенном множеством свечей, огромная люстра, в которую также были поставлены свечи, находилась посреди зала, под ней располагался массивный стол из красного дерева, накрытый белой скатертью, которую украшали самые разные блюда. Названий некоторых, небогатый Коля, даже и не знал. В животе неприятно заурчало, когда он увидел всю эту красоту. Похоже, Мартин услышал заунывный гомон со стороны парня и обернулся к нему. Секунду он посмотрел на гостя, отвел глаза и, пройдя вперед, уселся на высокий стул с мягкой спинкой.