К жару и помутившемуся сознанию резко добавилась невыносимая головная боль. Парень, схватившись за голову, крича, свалился со стула.
– Ааа! Что со мной?! – вопил Коля, катаясь по полу и корчась в неестественных позах.
Мартин поднялся из-за стола и, не спеша, подошел к большому окну. На темно-синем небе виднелась едва различимая в тучах полная луна. Он смотрел на нее, не отрываясь и не отвлекаясь на мольбы парня о помощи. Ему тоже было нехорошо, но не настолько, как Коле. От слабой головной боли он зажмурил глаза и приложил пальцы к вискам, массируя их. Мартин распахнул окно. Ворвавшийся в помещение ветер в мгновение затушил все свечи. С задачей освещения неплохо справлялась и лунная ночь. От освежающего воздуха мигрень вскоре утихла.
– Ааа! Что вы со мной сделали?! – кричал парень. Весь мир вокруг замолк, не было слышно ничего, кроме звука, переливающейся по венам крови. Он встал на колени, выгнул спину и истошно заорал. Все тело ломило изнутри, кости будто бросились в пляс и то и дело хрустели, заставляя Туманова выгибаться под неестественными углами. Он поднял руку и посмотрел на нее: медленно, не спеша, ногти парня сползали с пальцев, уступая место острым, как бритва когтям. От ужаса рука у парня затряслась. Тело вновь заломило, стремительно растущие мышцы в клочья разорвали потрепанный свитер и футболку. Лицо обдало огнем. Прикоснувшись к нему руками, парень почувствовал, как на пальцах остаются клочки скользкой кожи. Уши заострились. Парень почувствовал, как увеличиваются его ноги и как на них с треском лопнули ботинки.
– Совсем ведь новые... – пронеслась неуместная досадная мысль на границе сознания.
Парень бросил свой взгляд на Мартина, который стоял и грустно смотрел на него – бьющееся в агонии существо.
Лицо удлинилось, Коля поднялся на две мощные ноги. Человеческая кожа разошлась пополам, и перед Мартином предстал огромный двухметровый волк, покрытый темной, почти черной, густой шерстью. Последним этапом метаморфоз стали белоснежные острые зубы, сверкающие под полностью показавшейся из-за туч луной, которая через окно освещала помещение. Волк запрокинул голову вверх и громко, протяжно завыл.
Опустив голову и уставив бешеные красные глаза на Мартина, оборотень оскалился и, присев на четвереньки, провел когтями по каменному полу, готовясь к прыжку. Но за секунду до броска, кожа Мартина по центру тела, начиная с головы, разошлась, и из мужчины вырос такой же огромный, но белый, с редкими темными волосками волк. В отличие от черного, он не выглядел безумным животным, полностью потерявшим рассудок, а стоял и смотрел на противника осмысленным взглядом все таких же голубых глаз. Черный волк на миг застыл в удивлении от мгновенного обращения мужчины перед ним, но вскоре вернулся в свое прежнее состояние и бросился на белого волка, целясь когтями тому в шею. Белый оборотень уклонился от атаки и, перехватив лапу противника, легко переломил ее. Тот взревел от боли, но через секунду заскулил, упав на пол. Из локтя торчала кость, по которой ручьем лилась кровь. Подойдя к истекающему кровью оборотню, белый, сочувственно посмотрел на него и, замахнувшись, обрушил могучий удар кулака ему на голову. Молодой волк упал без чувств.
Утро. Ослепительный солнечный свет пробивался сквозь закрытые глаза спящего Коли, заставляя парня раздраженно жмуриться. Он с трудом разлепил веки, и увидел перед собой окно, в котором ярким светом солнце встречало землю. В голове еще не до конца выветрились и то и дело всплывали обрывки какого-то страшного сна. Парень поднял руку и посмотрел на нее – все хорошо, кость была там, где ей и положено, согнул и разогнул – все в порядке.
– Похоже и правда сон, – улыбнувшись подумал Туманов.
Он посмотрел перед собой и прикрыл ладонью глаза от слепящего утреннего солнца. Незнакомое окно, незнакомый массивный комод с золотистыми узорами, на котором, на удивление лежали такие знакомые вещи: белая рубашка, брюки и жилет. Парень встал и подошел к окну. За ним стоял зимний сад, в котором ярко на солнце и морозе поблескивал снег. Поднял с комода жилет, повертел его в руках и только теперь заметил, что стоит посреди комнаты совершенно голый.
– Все-таки не сон, – пришло осознание произошедшего.
Позади парня отворилась дверь. Он обернулся, быстро прикрывшись жилетом. Перед ним, на входе, в той же одежде, что и вчера, радушно улыбаясь, стоял Мартин.
Контроль
Николай стоял в растерянности перед Мартином, который кивнув на пол, у ног парня, развернулся и вышел из комнаты. Туманов посмотрел туда, куда указал мужчина – на полу у комода стояли ботинки точь в точь как у хозяина особняка. Быстро оделся, одежда была явно не по размеру парня и мешком висела на нем. Выпив стакан воды, заботливо оставленный на небольшом столике, он вышел из комнаты, оказавшись в центре довольно длинного коридора. У двери напротив, в черном узорчатом подсвечнике догорала одинокая свеча, озаряя тусклым светом стену из грубого камня и, открывая взору множество комнат, идущих вдоль коридора. Коля не знал, куда можно пойти, но подошедший от настенного зеркала, неподалеку от парня, Мартин, рукой указал ему вернуться внутрь. Зайдя за ним, Гоффман закрыл дверь, прошел в комнату и уселся за столик, сделав лицо максимально серьезным. Туманов присел напротив.