…Отворилась дверь, и на пороге появился Васька. Щуплов вздрогнул, хотя ничего предосудительного не делал: более того, он совсем ничего не делал, а просто смотрел перед собой.
— Стучаться надо, — буркнул он, недовольно глядя на ворвавшегося пацана.
— Так ведь… — Васька замялся. — Мне говорили, что в таких государственных учреждениях в дверь стучать не принято…
— Тоже мне нашел государственное учреждение. Грамотный ты, как я посмотрю, тебе бы в городе жить.
— А то, — Авдотьин выпятил тощую грудь и стал чем-то похож на павлина. — Я ведь что пришел-то… Поговорил я с сеструхой…
— И что?
— Раскололась она! Сказала, что ты хороший и добрый!
— А мать что?
— А что мать? Я ее и не видел. Слава Богу, они с батей спали крепко — не проснулись. А то бы задали и мне и ей…
— Молодец. Я этого не забуду, — Щуплов взглянул на Ваську так, что смутное беспокойство, отголосок того, благополучно позабытого ужаса, что он испытал там, на берегу карьера, закралось в душу пацана.
«А взгляд-то у него… Пострашнее, чем у Пареева в гневе будет,» — поразила Авдотьина внезапная догадка. Но эта догадка была тотчас позабыта после второго щупловского взгляда, в котором ничего, кроме дружелюбия и благодарности, не было.
— Слушай, а ты не мог бы сказать ей, чтобы она пришла… Ну, скажем, на то место, где кострище, в самом ближнем карьере, на задах Филипьевниного огорода? Сегодня, часов в семь вечера?
— Так ты и это место знаешь? Мы ж там иногда с парнями собираемся…
— А то! — Александр умело скопировал манеру Васьки.
— Только… — Авдотьин помялся. — Боюсь, не пойдет она…
— Это почему?
— Ну, ты ж слышал, что с Пименовым случилось? Какая-то большая собака или волк загрызли… И ведь зверя так и не нашли. Бабки говорят, — Васька понизил голос, — что это оборотень…
— В твоем возрасте только бабок и слушать, — раздраженно заметил Щуплов. — Да и не ночью я же ее зову. Семь часов еще детское время.
Васька подумал и согласно кивнул головой.
— Я сказать-то скажу… Только послушает она меня или нет — не знаю.
— Так ты постарайся убедить. Нужен тебе такой зять, как Пареев?
Авдотьин отрицательно дернул головой.
— Вот то-то же, — заключил Щуплов…
Аня действительно пришла. Александр, ждавший ее перед тем с полчаса, уже было подумал, что не хватило у Васьки красноречия, чтобы убедить сестру, но ошибся. Увидев выходившую из-за кустов девушку, он с облегчением вздохнул. И с улыбкой поднялся навстречу.
— Привет, — сказал он.
— Только в деревню больше не пойдем! — вместо приветствия проговорила Аня.
В этот раз она была одета не в пример проще, чем в прошлое их свидание: в цветастую блузку с накинутой поверх китайской спортивной курткой, на которой было написано «Ewro-Sport», и черную юбку чуть ниже колен. Обута она была в стоптанные домашние тапочки. Косметики на лице девушки не было вовсе.
— Конечно, не пойдем, — Щуплов не сводил глаз с Ани, любуясь ею. В таком простом наряде она нравилась ему гораздо больше. — На природе посидим… Или погуляем. Ты не против?…
— Не против…
— А нету Ани. Ушла куда-то и не сказала.
Авдотьина выглядела растерянной. Стоявший перед ней Пареев переминался с ноги на ногу, словно желая что-то спросить, но не решаясь.
— А когда придет? — наконец выдавил он из себя глупый вопрос. Но это было совсем не то, что ему хотелось узнать.
Авдотьина, как женщина проницательная, его поняла.
— Да не расстраивайся ты, Витя, — проговорила она, стараясь, чтоб ее голос звучал как можно увереннее, хотя этой-то уверенности она не чувствовала. — С этим начальничком низкорослым ничего не было у нее и не будет. Уж я с ней поговорила, мозги прочистила…
— Спасибо.
— А то ведь, знаешь, молодые они, глупые…
— Да, конечно…
Пареев поторопился раскланяться. Если Авдотьина не испытывала уверенности, то он не испытывал ее и подавно. С каких это пор Анька, никому ничего не сказав, куда-то отлучалась? Да и куда тут можно отлучиться, деревенька три двора… Разве что на карьеры. Но зачем? Известно зачем…
Виктор шел по улице, злобно пиная попадавший под ноги более-менее крупный мусор. Всякий, кто его видел, не осмелился бы к нему подойти, даже если его перед тем бы обокрали. Попадавшиеся навстречу редкие прохожие робко здоровались и пытались обойти его подальше. На приветствия участковый не отвечал.