Они двигались дальше по переулку, не сводя глаз с тропинки. Больше следов крови не было: отряд, видимо, миновал то место, где пуля Виктора ранила таинственного зверя.
Переулок оканчивался тупиком. Тропинка, становившаяся с каждым шагом все уже, наконец уперлась в калитку замыкающего тупик дома. Калитка была полураспахнута.
— Кто здесь живет? — спросил участковый.
— Учитель наш, Антип Андреич, — отозвался кто-то из мужиков.
— Ждите меня здесь, — сказал Пареев, до конца отворяя калитку и входя во двор. — Если что, я позову.
— Может, с тобой? — несмело предложил Петрович.
— Нет, — отрезал Виктор.
…Двор учителя был захламлен донельзя: там и сям раскиданные, втоптанные в высохшую грязь битые кирпичи, какие-то обрезки полдюймовых труб с облупившейся краской на них, в дальнем углу двора луч фонарика выхватил и вовсе бесформенную кучу, неизвестно из чего состоящую: какие-то тряпки, железяки, деревяшки…
«Он что, сумасшедший?» — подумалось Парееву. Если бы участковый когда-либо читал «Мертвые души», ему пришло бы в голову аналогия с Плюшкиным, но, поскольку чтение книг Виктор по жизни считал презренным занятием, то и без подобного сравнения он вполне обошелся.
Бегло оценив обстановку Пареев, не нашел в ней ничего криминального… Ни расчлененных трупов, как в случае с Максимом Пименовым, ни луж крови, но, тем не менее, какое-то нехорошее предчувствие его не отпускало. Да и, в конце концов, кто-то ведь кричал! И откуда-то отсюда мчался таинственный зверь. И калитка была приоткрыта…
Виктор стал осматриваться дальше. Крыльцо дома, давно некрашеное, состоявшее всего из двух ступенек, было захламлено так же, как и все остальное. Какие-то большие картонные коробки, наполненные чем-то, опять же непонятного вида железяки…
Света в окнах не было. Пареев дернул входную дверь, но она оказалась заперта.
«Спит старикан, — подумал мент. — Тут кто-то кричит, кто-то стреляет, страшные звери бегают, а он дрыхнет… И даже калитку не закрыл…»
Незакрытая калитка положительно не давала Парееву покоя. Он принялся барабанить в дверь. Это продолжалось довольно долго и было совершенно безрезультатно.
Тем временем во двор вошли ожидавшие его на улице люди. К ним присоединились и ближайшие соседи Антипа Андреевича.
— Я ж сказал, не входить сюда, — сказал участковый, стараясь, чтобы его голос звучал сурово, хотя ничего в нем, кроме растерянности, не чувствовалось.
— Да ладно тебе, — примирительно поднимая руки перед собой, проговорил Петрович. — Ты тут так барабанил — пол-Ясина перебудил…
— Пол-Ясина, пол-Ясина, — Пареев злобно плюнул. — А одного старикашку не могу разбудить!
— Не может быть, — подала голос средних лет женщина, очевидно, соседка. — Уж Антип-то Андреич спит чутко.
— Я прям вижу, — буркнул участковый. — Не достучаться.
— Может, он ушел куда? — предположила Петровна.
— На ночь глядя? — с сомнением проговорил муж.
— Да куда уж там?! — воскликнула все та же соседка. — Антип Андреич ложится спать рано, особенно когда бутылочка есть… Но спит чутко, сколько бы ни выпил. Такой уж человек. И еще, — женщина зачем-то понизила голос, — воров он боится и дом всегда запирает. Даже когда в туалет ходит. И экономный — лишний раз свет никогда не включит…
— Вон оно что? — Пареев разве что не подскочил на месте. — Что ж вы раньше не сказали?
— Так ведь… Не спрашивал никто…
— А-а! — участковый махнул рукой, словно признавая исконную тупость местных жителей не поддающейся ни искоренению, ни перевоспитанию. — Ждите меня тут… Кстати, — он повернулся к соседке, — где тут у него сортир?
— Я провожу, — отозвалась женщина.
— Не надо. Только покажите, куда идти.
Соседка объяснила.
Нехорошее предчувствие, притупившееся было во время беседы с без позволения вторгшимися во двор свидетелями, обострилось вновь. Полностью отдавшись ему, Пареев шел не глядя под ноги, высвечивая фонариком дверь уборной, к которой вела прямая, вымощенная все тем же битым кирпичом дорожка. Внезапно его нога пнула что-то круглое, с хлюпающим звуком откатившееся прочь куда-то в сторону. Виктор остановился как вкопанный и принялся водить фонариком у себя под ногами. И похолодел: первое, что он увидел, это подозрительные темные пятна на битых кирпичах дорожки, слишком похожие на те, что видел он на том песчаном отрезке тропинки… Только эти были гораздо больше. Поведя фонариком в ту сторону, куда он пнул подозрительный круглый предмет, он едва сдержал тошноту: из-под куста смородины на него смотрела мертвыми глазами окровавленная голова Антипа Андреевича…