…Ваське удалось наконец достучаться до Пареева, да так, что участковый начал приходить в себя. В сумерках, когда поиски окончательно всем осточертели, когда даже Петрович потерялся где-то во мраке, с ментами остался только Васька. Отец гнал его домой еще раньше, но пацан, сделав вид, что делает то, что ему сказали, спрятался и дождавшись, когда отец сам отправился домой, вновь присоединился к тающим рядам искавших. Теперь он старался держаться ближе к Громову, от Пареева, как ему казалось, толку было мало. Пока Петрович еще был с ними, Илья Ваську старался не замечать, когда же и здоровяк откололся, он, сделав по возможности грозное лицо, спросил Авдотьна младшего:
— А ты, что ж, паршивец, домой не идешь?
— Я не паршивец, — обиженно отозвался Васька. — А здесь я, чтоб помочь следствию!
— Много от тебя помощи… — пробурчал Громов. — Взбаламутил народ, теперь вот ищем незнамо что!
— Как это «незнамо что»! — с негодованием откликнулся Васька. — Очень даже знамо! Александра Щуплова! А ты, Витя, что молчишь? — обратился он к своему старинному врагу. — Ты ведь его тоже видел!
— Видел, — буркнул Пареев. — Ну и что с того?
— Как что? Его надо уничтожить!
— Надо, — согласился Пареев. — Только вот как?
— Но ведь вы же вооружены! А у него…
— А у него клыки, — внезапно довольно внятно сказал Виктор. — Ты не видел трупов, ни этого… Максима, ни… учителя вашего, алкоголика.
— Я видел, — встрял Громов. — Учителя во всяком случае… Зрелище не из приятных… Вот только как мог мелкий человечишко, как этот ваш Щуплов, натворить такое?
— Я ж говорю, он — оборотень! — хором сказали Пареев и Васька и посмотрели друг на друга. Что-что, а вот такого единодушия у них не было никогда.
— Два идиота, — пробурчал Громов. — Мы просто ищем пропавшего человека, при чем здесь оборотни?
— Ага, с пэ-эмами и с ружьями, — съязвил Васька. Илья хотел было осадить зарвавшегося мальца, но Виктор внезапно его поддержал:
— Вот именно! Я видел трупы, я видел оборотня. Нам его надо уничтожить!
Казалось, Пареев проснулся, и если бы, на взгляд Громова, он не порол бы теперь ерунды, то Илья решил бы, что его товарищ, наконец-то, пришел в себя и стал рассуждать здраво.
— Спятили, — пробормотал Илья и больше уж не произносил ни слова.
Как ни удивительно, но Пареев и Авдотьин младший внезапно нашли общий язык. Они разговорились между собой, причем на темы, далеко не всегда относящиеся к последним событиям в Ясино. Через некоторое время Васька понял, что Пареев совсем не такое дерьмо, каким казался вначале, Виктор же решил, что и Васька, пожалуй, на что-то да годиться.
— Слушайте, а не пора ли по домам, — сказал Громов, когда совсем стемнело. — Хватит, наверное, в потемках-то шататься. Коль при свете ничего не высмотрели, то впотьмах и подавно…
С ним согласились. И Пареев, и Васька внезапно поняли, как же устали и как, в общем, надоело им таскаться туда-сюда. Одно дело, когда хоть какой-нибудь результат был, а когда вовсе попусту…
— А и правда, — сказал Пареев. — Только вот… Выпили мы с тобой, Илюха, всю водку…
— Какая водка? — удивился Громов. — Я сейчас как только до койки доберусь, так сразу…
— Тихо! — внезапно зашипел Васька и тщедушным своим телом стал пытаться затолкнуть ментов за куст сирени, мимо которого они проходили.
— Ты что, очумел? — попытался возмутиться Громов, но Васька снова зашипел:
— Тихо же, прячемся!
Менты больше не спрашивали, а послушно скрылись за кстати подвернувшимся кустом.
— Смотрите, — прошептал Васька, кивая на дорогу.
По дороге кто-то шел. Пареев сначала не мог понять, кто это, но потом…
— Анька, — прошептал он и сделал движение, чтобы выскочить на дорогу.
— Не надо! — одернул Васька и участковый, послушавшись, остался на месте.
…Не будь Аня погружена в свои мысли, она бы непременно услышала и возню в кустах и перешептывания, но сейчас ей было не до того… Девушка прошла мимо не оглянувшись.
— Она идет к нему, — сдавленным шепотом пробормотал Васька. — К этому оборотню, черт бы его побрал.
— С чего ты взял? — прошептал Пареев.
— А ты думаешь по-другому?
Пареев ничего не ответил.
— Она приведет нас к нему, — продолжал Васька.
— Щуплов же разорвет ее! — едва не в полный голос воскликнул Пареев. — Ее надо остановить!
— Ничего он ей не сделает… Она ему нужна живой! Мне кажется… — Васька замолчал.