— Пакет чипсов с беконом, — сказал оперуполномоченный УБОП майор Сергей Таранин. На нем была новенькая форма с шевроном на левом рукаве. — Ну и «девяточки» бутылку, само собой, и смотри, чтоб холодненькая была. Чуешь, какое к вечеру пекло?
— Извини, командир, «девятки» вообще никакой не осталось, — ответили из глубины киоска, — ни холодной, ни теплой. Вон тот мужик перед тобой только что три последние взял.
— Один — и целых три взял? Вот сука! — искренне обиделся майор. — Ему, значит, все, а нам, значит, хрен? Ну ла-а-адно… Эй, чмо, а ну стой! — Оперуполномоченный рванулся в переулок вслед за ускользающей тенью. — Стой, бля, кому я сказал! Милиция! Стой, стрелять буду! Стой, считаю до трех! Раз!
Тень не послушалась, и тогда майор, ошалев от такой наглости, рванул из кобуры табельный «грач». Бабах! — силуэт ойкнул, оступился и со стеклянным звоном кувыркнулся на асфальт.
Еще не добежав до тела, оперуполномоченный понял, что беглец жив, но абсолютно бесполезен: при падении три вожделенные «девятки» превратились в маленькое озерцо с пивным запахом и блестящими островками бутылочных осколков. А среди осколков в пивном море плавали… ох, мать моя женщина! Откуда ж у такого чмошника столько новеньких купюр? Он их печатает, что ли?
Тем временем в переулок уже заскакивал киоскер, скуля на ходу о том, что эта падла расплатилась за пиво фальшивой пятихаткой! Ну прям совсем настоящей, прям один в один, сразу не отличить, но ты только глянь, командир! — без водяных знаков…
Президент улыбается. И это не отрепетированная, для публики, улыбка, а настоящая, живая. Всякий чиновник, которому глава государства так улыбается, может абсолютно не беспокоиться о своем будущем. Но министр внутренних дел почему-то неспокоен. Он ерзает на гостевом кресле, словно принцесса на горошине.
— Итак, сколько ваших сотрудников вы представили к наградам? — интересуется президент.
— Девятнадцать человек, — отвечает министр. — Но… — Не договорив, он вздыхает. Ему явно не по себе.
— Как же мы его остановим? — спросил у своей рации старший сержант Иван Несмеянов. Сержант Денис Терехов стоял рядом и прислушивался к разговору. — По инструкции, шоссе можно перегораживать грузовиками, а здесь на трассе нет ни одного.
— А мне по хрену, как вы его остановите, — задушевно ответила рация голосом капитана. — Хоть легковушки ставьте поперек, хоть сами ложитесь. Но если упустите эту «тойоту», генерал с нашего майора шкуру спустит, майор с меня по две, а я с вас по десять. Потому что, кроме инструкции, есть еще магнитола, и ее у внука генеральского сперли те самые козлы на «тойоте». Приказываю действовать по обстоятельствам. Поняли?
— Так точно! — хором ответили сержант и старший сержант, переглянувшись, и начали действовать по обстоятельствам.
Для начала они притормозили первый попавшийся ВАЗ-2115. Пока водитель, мужичок с внешностью старого крота, суетливо озираясь, шарил в поисках прав и техталона, мальчик лет восьми на заднем сиденье весь изнылся. Сначала он хотел пить, потом к маме, потом вот этот милицейский свисток и чтобы сразу же свистнуть.
— Слушай, малый, ты бы лучше заткнулся, — буркнул, наконец, сержант Денис Терехов. — А то вот я твоего отца щас арестую.
— Вы чего, какой он мне отец? — отмахнулся мальчик. — Я его первый раз в жизни вижу. Подобрал меня на детской площадке, обещал отвезти к маме, и три часа уже непонятно куда-то едем.
— Не слушайте Васю, Вася шутит, — пробормотал водитель. Он нервно рванул ручку бардачка, и оттуда на сиденье хлынули цветные фотки. Такой странной порнухи оба патрульных в жизни не видели…
Наконец-то президент обращает внимание на хмурое лицо министра.
— Вы здоровы? — участливо спрашивает он. — Все в порядке?
— Так точно, — отвечает министр. И вдруг добавляет: — Никак нет, не все в порядке. Там, в папке… две последние страницы…
Президент перелистывает страницы, находит нужные, углубляется в чтение. Потом поднимает глаза на министра и удивленно спрашивает:
— Но почему они уходят? Почему?
…Крот-педофил, закованный в наручники, был положен на землю, а вскоре к нему в компанию добавились еще четверо: молодой парень в свитере, перевозивший сумку с брикетами белого порошка, два квадратных амбала, у которых в багажнике нашлась чья-то отрезанная нога, и гладко выбритый старик с грудой золотых слитков на заднем сиденье. Вокруг них бродил мальчик, оказавшийся Толей, и свистел в милицейский свисток. Поперек шоссе уже стояли «Хонда», джип «Гранд-Чероки» и «Шевроле Ланос».