- Да, да, - как бы про себя говорил Вольфганг. - Надо же все аккуратно вспомнить. Проводник рассказывал мне, что медведица была очень хитрая. Она нашла себе сухое место среди болота, о котором охотники могли подумать: «Ну, в такой сырости никакой медведь не заляжет». А она еще с осени выстлала свою берлогу еловыми ветками и мягким мхом. И залегла-то она до снега. Да и как залегла: кружила вокруг и прыжком кинулась в берлогу. А потом посыпался снег, и эти путаные следы совсем ее скрыли. Вот оно как.
Теперь, после такой большой речи, Вольфганг отдыхал. Он загасил сигарету, опустил ее в коробочку, которая была, видимо, пепельницей, достал носовой платок и вытер кончики пальцев для того, должно быть, чтобы они не пахли табаком и дымом.
Павлиний веер медленно разворачивался перед Славой, как парус яхты, когда яхте надо сделать поворот. Это было красиво, но в то время все отвлекающее, все, что не относилось к рассказу о медвежонке, раздражало его.
- Да, - продолжал Вольфганг, - берлога была засекречена и замаскирована лучше самого секретного аэродрома. А все-таки собака вынюхала берлогу. Вот за это ей теперь и доставалось. Вот оно как. Один удар медвежьей лапой, и от собаки полетели бы только клочья.
- А как звали собаку? - спросил Слава.
Маргит посмотрела на Славу с осуждением.
Вольфганг молчал.
Павлин за это время дважды повернулся вокруг своей оси. «Что это он, в самом деле, - подумал Слава, - расхвастался своими перьями! Только мелькает перед глазами».
Время шло так медленно, что Слава поднял левую руку к уху и послушал, тикают ли часы. Да, тикают. А то казалось, что время совсем остановилось.
- Так вот оно как, - продолжал Вольфганг, - про то, как звали собаку, помнится мне, проводник не говорил. Он рассказал только, что в тот самый момент, когда собаке грозила гибель от медвежьей лапы, грянул выстрел: зверь рявкнул и присел. Теперь мишень, можно сказать, из движущейся стала недвижимой. Полыхнуло пламя из двустволок, и медведице пришел конец…
Молчал Вольфганг.
Молчала Маргит.
Молчал Слава.
А на языке у него вертелось: «Как же взяли в берлоге медвежат?» Но он сдерживал себя и не произнес ни слова.
- Так вот оно как, - сказал Вольфганг. - Потом собака повела охотников в берлогу. И там оказались все медвежата - любимые и нелюбимые.
- Медвежата! - воскликнул Слава и сам удивился, услышав свой голос, будто это не он сказал, а кто-то сидящий в нем. - Сколько?
- Да, медвежата, - повторил Вольфганг.
Нет, тут Слава не мог молчать.
- Два? - спросил он. И не спросил, а выкрикнул.
Вольфганг посмотрел на него с удивлением и отрицательно покачал головой:
- Нет, три. Два малыша лежали на подстилке, а третий отдельно между корней. Ведь берлога та была…
- Вольфганг! - воскликнул Слава, но Маргит взглядом заставила его замолчать.
- …была, - продолжал Вольфганг, - под большим деревом. Я думаю, что когда к медведице подкатывался старший медвежонок, она била его лапой. Да, да, не удивляйтесь - это же обычно у медвежьих матерей. Только бьет она, конечно, не когтями, а подушечкой мягкой лапы - не больно, но так, что медвежонок откатывается прочь. Он же пушистый шарик. Вот оно как…
Теперь Вольфганг разговорился, а Слава и слушать его не хотел. С трудом он дождался, пока Вольфганг произнесет свое заключительное: «Вот оно как».
Маргит, которая все понимала и все знала, спросила:
- Медвежат было точно три?
- Точно, - подтвердил Вольфганг. - Завтра вы сможете прочитать об этом в паспорте Мишки. Там все сказано: и когда примерно родился, и сколько у него было братьев и сестер. У этого Мишки были брат и сестра. Это так же точно, как то, что я Вольфганг.
- Все, - сказала Маргит. - Пошли. Этот Мишка не твой медвежонок.
ДОКТОР РОЗНЕРДо закрытия зоопарка осталось два часа, и энергичная Маргит решила использовать все это время до последней минуты, чтобы разыскать следы Славиного Мишки.
- Зря я начала с Вольфганга, - сказала она. - Он, конечно, старейший здесь работник, но все-таки он не знает всего, что произошло в зоопарке. Нам нужно найти доктора Рознера. Он знает все.
- Доктора? - переспросил Слава. - Он что, лечит зверей? Он ветеринар?
- Да нет, никого он не лечит и никакой он не ветеринар. Доктор Рознер - директор зоопарка.
- А почему - доктор?…
К этому времени жизни в Берлине Слава уже заметил, что вокруг очень много докторов. Только и слышалось: «Мы встретимся с доктором таким-то… В музее нас будет сопровождать доктор такой-то… О, об этом надо спросить доктора…» Так много было докторов вокруг, как все равно в больнице. В чем же дело?
- Доктор, - сказала Маргит, - это потому, что у него есть высшее образование. Понял?