– Где он?
– Там, внизу, в трюме.
– Когда мы его заполучим?
– Понимаешь, я должен тебе кое-что рассказать.
Я приготовилась к самому худшему.
– Перед самым отплытием случилось небольшое происшествие, и я боюсь, что он малость поврежден.
К счастью, я заранее договорилась с фирмой "Ровер", что машина будет доставлена в ее лондонский гараж для профилактики. Это оказалось весьма кстати, потому что наш лендровер явно не был в состоянии перемещаться своим ходом. Желая успокоить меня, Даррел рассказал, что второму участнику происшествия досталось куда хуже, его машина превратилась в металлолом.
– И кто же был виноват? – осторожно справилась я.
– Только не мы, – выпалил Даррел. – Этот болван выехал откуда-то сбоку прямо перед нами, столкновение было неизбежно. Мы думали, что убили беднягу, но аргентинцы, видимо, похожи на греков – чем сильнее удар, тем меньше травма. Во всяком случае, мы поладили с ним, иначе до сих пор сидели бы в Аргентине.
Джерри повез животных на пароходе, я же вечером вылетела из Лондона на Джерси, чтобы быть в зоопарке, когда утром следующего дня прибудет ковчег Даррела. Софи заслужила отдых и на неделю отправилась к себе домой в Борнмут. Спеша не опоздать в аэропорт, я не успела толком ознакомиться с коллекцией, но по пути на вокзал Ватерлоо Джерри рассказал мне, чем она пополнилась, и мы успели обменяться новостями о прочих наших делах и о друзьях по обе стороны океана.
На вокзале мы проследили за погрузкой зверей и багажа на поезд и успели даже пообщаться с друзьями, которые пришли проводить Джерри.
На другое утро я встретила Даррела и его питомцев в зоопарке на Джерси. Он так волновался, что не знал, с чего начать – то ли осмотреть сперва всю территорию, то ли проследить за размещением зверей. Как бы то ни было, персонал быстро управился с вселением новичков в клетки и вольеры. Разумеется, пуме, оцелоту и другим кошкам предстояло выдержать карантин. Как я и ожидала, Даррел был недоволен тем, что его наметки не во всем были выполнены, но огорчение с лихвой компенсировалось сознанием, что все африканские животные благополучно вернулись к своему хозяину.
В наше отсутствие моя любимая белка Малютка умерла от какого-то диковинного вируса. Я чувствовала себя виноватой, что бросила ее, но ведь животные, как и люди, могут подхватить какую-нибудь заразу и умереть, как бы тщательно за ними ни ухаживали. О чем склонны забывать многие посетители зоопарков.
Если раньше звери обитали в моей постели, то теперь они населяли гостиную. Одно время казалось, что этим гостям не будет конца: то туда вселялся больной пекари, то шимпанзе Чемли со смещением межпозвоночного хряща, то большая сейшельская черепаха с какой-то инфекцией во рту, то шимпанзе Лулу с воспалением внутреннего уха, то различные птицы, среди которых выделялась клушица Дингл. Мы получили ее птенцом от одной леди в Дорсете, это было очаровательное существо, обожающее исследовать клювом чайные чашки и все уголки гостиной. Попадали к нам и облитые нефтью чайки, но, пожалуй, самым знатным гостем была горилла Н'Понго. Мы приобрели ее в рассрочку; нам предложил купить гориллу один торговец животными в Бирмингеме, который запросил огромную сумму – полторы тысячи фунтов. Разумеется, у нас не было таких денег, но это не смутило Даррела, он сказал торговцу: "Берем" – и принялся добывать деньги. Обзвонил всех состоятельных обитателей острова, спрашивая, не согласятся ли они оплатить часть человекообразной обезьяны, и то ли его нахальство сработало, то ли необычность предложения, но некоторые простодушные, совершенно незнакомые люди отозвались, довольно скоро нужная сумма была собрана, и первые два дня своего пребывания на Джерси Н'Понго провела в нашей гостиной. Да что там гостиная – она ходила по всей квартире, и по сравнению с многочисленными представителями рода человеческого, коих на мою долю выпадало сомнительное удовольствие развлекать, вела себя образцово. Единственный, кто в нашем доме мученически переносит нашествие четвероногих и пернатых гостей, – многострадальный пес, боксер Кипер, чьи глубокие вздохи и выразительные взгляды красноречиво говорят, что он уже перестал удивляться нашим выходкам и ужасным тварям, коих мы упорно тащим в дом.
Софи недолго прожила с нами на Джерси, серьезная болезнь матери вынудила ее оставить нас, чтобы ухаживать за родительницей. Мы все очень переживали, и жаль было расставаться с Софи, ставшей как бы членом нашей семьи. Без нее в доме чего-то не хватало, и сменив кучу молодых кандидаток в секретари знаменитого писателя[42], мы поняли, что никто по-настоящему ее не заменит. Силясь не оставить без ответа ни одно из многочисленных писем почитателей, я с тоской вспоминала дни, когда Софи спокойно забирала почту и делала все необходимое.
Поскольку наша казна, как обычно, была почти пуста, Даррел в конце концов сел писать новую книгу и после чудовищного нажима с моей стороны закончил "Зоопарк в моем багаже", повествующий о нашем визите к Фону Бафута и водворении на Джерси.
Джерри понимал, что для дальнейшего прогресса зоопарка нужны деньги. Наше предприятие все еще оставалось мало кому известным, посетители не валили гуртом, а потому мы решили обратиться в банк с просьбой о дополнительном кредите в размере десяти тысяч фунтов. Вместе с предыдущим займом получалось двадцать тысяч – огромная сумма. Харт-Дэйвис снова помог нам, предоставив гарантии на новый займ. Все это мне жутко не нравилось, я ненавижу покупать даже кофемолку в рассрочку и не спала по ночам, ломая голову над тем, как мы станем рассчитываться. Мне представлялось, что зоопарк вряд ли будет окупаться, из чего следовало, что нам придется самим за все отвечать. С самого начала было решено, что мы с Джерри работаем, как говорится, на общественных началах, возмещением за наш труд служит квартира. Многие друзья почитали нас сумасшедшими, но Даррел был решительно против того, чтобы накладывать на зоопарк дополнительное бремя в виде жалованья нам. Он мечтал лишь о том, чтобы зоопарк был платежеспособным, самоокупаемым, предпочитал не вмешиваться в административные дела, сосредоточив свои силы на собственной работе, которая могла быть лучшей рекламой зоопарка и его целей.
В это время Джерри следом за "Зоопарком в моем багаже" написал повесть о нашем путешествии в Аргентину, под названием "Земля шорохов". Кроме того, его статьи печатались в "Обсервере", в еженедельнике для детей, он подготовил две детских книги: "Зоопарк на острове" в сотрудничестве с чудесным фотографом Сушицким и "Знакомьтесь с зоопарками" – путеводитель для юных любителей животных. Недурная производительность, если добавить выступления по радио и телевидению.
А тут еще я прибавила Джерри забот, угодив в больницу, где мне удалили половину внутренностей. Его матушка поведала мне, что он переживал куда больше, чем я сама[43]. Когда я через десять дней вернулась домой, он настоял на том, чтобы следующие пять недель быть моей нянькой. Дошло до того, что я отнюдь не спешила расстаться с привилегированным положением инвалида. Обеспеченная всем необходимым, я могла целыми днями ничего не делать, только читать да слушать пластинки, пользуясь услугами любящего супруга. Могу и вам, читатель, рекомендовать такую профессию – профессию больного[44].
Далее последовало наше второе крупное телевизионное предприятие. Один продюсер из Би-би-си, наш близкий друг, предложил Джерри подготовить сериал для детей о различных семействах животных. Надо было все основательно спланировать, предполагалось показывать в студии живых зверей. Как это сделать без решеток, без оград из стекла? Даррел обожает решать такие проблемы и с головой ушел в работу над сериалом, получившим название "Зоопакет". По уровню организации это мероприятие напрашивалось на сравнение с военной операцией, телевизионщики выполняли все наши пожелания, вплоть до того, что нам предоставили военный паром для перевозки лендровера, нагруженного животными, и клеток с дополнительной порцией зверья. Из Борнмута грузовики Би-би-си доставляли живой груз в Бристоль, где производились съемки. Просторное помещение было отведено под зверинец, а в студии номер один смонтировали замысловатые конструкции для "артистов". И хотя мы здорово вымотались, думаю, никто из нас не пожалел, что взялся за это дело[45]. Никогда прежде перед телекамерой не выступали вместе живьем одиннадцать представителей отряда приматов. И судя по тому, чего это нам стоило, вряд ли такой показ когда-либо повторится. От всех участников передачи требовалось изрядное мастерство, чтобы "артисты" были чем-то заняты, чтобы не дать им слезть на пол или исчезнуть где-то под потолком. Получилось все великолепно. У гориллы Н'Понго была отдельная костюмерная, и она, как всегда, вела себя превосходно, явно понимая всю важность мероприятия. В отличие от гигантского муравьеда Сары Хаггерзак она не выпендривалась, воспринимала все как само собой разумеющееся. Сериал и на этот раз получился весьма необычный и вызвал смешанный отклик[46]. Все же, судя по полученным нами многочисленным письмам, большинство зрителей смотрели его с удовольствием, сочли содержательным и интересным. Правда, один разгневанный джентльмен бурно протестовал, утверждая, что он отнюдь не состоит в родстве ни с какими обезьянами, как это посмели утверждать мы.