Взрослые каланы для отдыха образуют скопления. Чаще всего они лежат группами на поверхности воды. Но есть места, где звери регулярно выходят во время отлива на покрытые водорослями каменные площадки. Самый большой такой участок был у мыса Малые Столбы. На берегу здесь стоят причудливые скалы, от которых мыс получил свое название, из воды торчат крупные камни, между которыми располагается плоская отмель, обнажающаяся во время отлива, покрытая фукусами и другими бурыми водорослями. Каланы уютно располагались на этой мокрой постели, причем редко бывало, чтобы они лежали в разные дни на одних и тех же местах. На этой залежке количество животных все время менялось. Иногда оно не превышало десятка зверей, в отдельные дни доходило до двухсот. Чаще всего здесь было пятьдесят каланов. Чем больше на залежке зверей, тем трудней подойти к ним незаметно. Рисовать каланов трудно — облик этого зверя хотя и очень характерный, но какой-то неуловимый. Поэтому всегда хотелось подойти к животным поближе. К одиночному зверю, спавшему на берегу, мне удалось как-то подойти вплотную и уйти, не разбудив его, но, к сожалению, были уже густые сумерки, и рисовать было трудно.
Залежка каланов у Малых столбов
Подбираясь к большой залежке, приходилось идти низко согнувшись и прячась за камнями, за одним из которых затем и устраивать свой наблюдательный пункт. Чтобы не сидеть на мокрых камнях, я брал с собой кусок пенопласта. Подходить надо было обязательно с подветренной стороны. Но ветер у берегов Медного нередко оказывался предательским. Вдруг налетал порыв, направленный в противоположную сторону. Если он дул прямо на зверей, они в тот же момент бросались в воду. Залежка как будто взрывалась — звери прыгали в разные стороны, туда, где каждому из них было ближе до воды. Оказавшись в воде, каланы быстро успокаивались и, если не повторялось ничего подозрительного, начинали снова вылезать. Если тревога возникала незадолго до начала прилива, они уже не возвращались. Когда начинался прилив, звери уходили в море.
Оказавшись в воде, калан смотрит с любопытством
Самки с детенышами появлялись вблизи отмели, но на камни не вылезали. Среди лежащих на камнях попадались молодые звери; они немного мельче старых, головы у них темные. Эти звери отличались игривостью. Встретившись друг с другом, они затевали возню. Как-то во время такой возни они толкнули старого белоголового калана. Старик приподнялся, раскрыл рот (было далеко, и я не могу сказать, издал ли он при этом какой-либо звук) и резко оттолкнул передними лапами расшалившихся «юнцов». Опять вся эта сцена показалась мне удивительно человеческой.
Место залежки у Малых Столбов отличалось еще тем, что даже при довольно сильном волнении здесь было тихо. Удивительно было смотреть, как звери лежат на низкой каменной площадке. Вода около них совершенно тихая, а рядом ходят огромные валы. Так же умело выбирают они места, где лежат на воде. Постоянно лежали группы каланов у мысов Глинка и Дровенской. При штиле они лежали на открытых местах, в штормовую погоду уходили в бухты, огражденные барьером из скал. Здесь они ложились на плавающие по воде скопления водорослей. Особенно хорошо себя чувствовали звери, лежа среди скопления аларии — водоросли с очень длинным и узким слоевищем. Некоторые звери, крутясь в воде, наматывали водоросли на себя. Скопления водорослей гасили волну. Даже при шторме лежащие на воде звери лишь слегка плавно покачивались вверх-вниз. Здесь помимо холостых животных было много самок с детенышами.
В укрытой скалами бухте
В районе Малых Столбов можно было часто видеть играющих в воде каланов. Звери выпрыгивали из воды, преследуя друг друга. Это было похоже на брачные игры, но спаривания мне видеть не пришлось. Преследуя друг друга, животные иногда выбегали из воды на низкие каменные грядки. Продолжая здесь погоню, они довольно быстро бежали, держа спину выгнутой горбом. В этом положении спина не казалась такой слабой, как при спокойной ходьбе.