Избушка, в которой мы поселились, была отделена от берега хребтом, поросшим со стороны материка дубовым лесом, достигающим его гребня. Склон, обращенный к берегу, был обрывистым и скалистым. Деревья встречались здесь небольшими группами, постоянные ветры сделали их форму причудливой, и я впервые понял, что изображения деревьев на японских и китайских картинах — отнюдь не стилизация и не плод фантазии художников. Напротив, характер и силуэт деревьев Приморских побережий на этих изображениях переданы очень точно.
Мы знали, что горалов надо искать на рассвете — чуть поднимется солнце, они кончают пастись и ложатся. Поэтому мы выходили так, чтобы к рассвету уже быть на скальном береговом обрыве. Идти вдоль берега можно было только либо по тропе, пролегающей по хребту, либо по лайде — песчано-каменистому пляжу у подножия обрыва. Первого горала мы увидели снизу, с лайды. Солнце только что встало, и весь обрыв был залит золотистым светом. Почти над головой, метрах в двухстах, над скалами неподвижно застыл зверь. Голова его была обращена к морю, контуры тела отчетливо вырисовывались на фоне утреннего неба. Мягкий свет только что взошедшего солнца делал окраску горала золотисто-рыжей. Зверь повернул голову, минуты две смотрел на нас, потом неторопливо прошел несколько шагов по тропе, идущей над краем обрыва, и скрылся в скалах. В этот день больше видеть горалов не удалось. Так повторялось несколько дней. Мы выходили за полтора-два часа до рассвета и шли в намеченную точку. Выбрав место для наблюдения, ждали, пока станет достаточно светло, чтобы можно было просматривать склон в бинокль. Удача сопутствовала нам не каждый раз, но чаще удавалось увидеть от одного до трех животных, пасущихся на травянистых склонах. Поражала неторопливость и необыкновенная плавность их движений, свойственная горным копытным. Горалов мне редко приходилось видеть бегущими. Зверь, заметивший опасность, уходил без излишней суетливости. Сделав несколько неторопливых прыжков, он замирал около скалистого хребта, еще раз оглядывался и моментально уходил за хребет. После этого обнаружить его не удавалось. Только будучи потревоженным неожиданно, горал обращался в бегство, так типичное для большинства копытных.
Серны, идущие по склону
Когда я впервые увидел пасущихся горалов до восхода солнца, меня удивило, что звери совершенно серые, рыжих и бурых оттенков в их окраске не было. Позже я увидел и бурых горалов. Эти два типа окраски для горалов очень характерны. У серых горалов особенно хорошо виден рисунок из темных полос — широкая полоса вдоль спины и отметины на голове и ногах. Полоса со спины переходит на длинный хвост, темно-серый, окаймленный белой бахромой, которая выглядит как зеркальце, свойственное многим копытным. Такое же зеркальце есть и под хвостом. Белая бахрома на хвосте создает своеобразное подвижное зеркальце, которым зверь помахивает, как флажком. Эта белая махалка хорошо видна, несмотря на пестроту горного склона. Кроме того, у горала имеется большое белое пятно на горле, по размеру примерно равное зеркальцу.
Семья горалов пасется
Почти каждый раз встреченные перед рассветом пасущиеся горалы вели себя сходным образом. Как только становилось светло, зверь поднимался на выступающую над склоном обрыва скалу и застывал, обращенный головой к морю. Так он стоял минут пятнадцать, изредка медленно поворачивая голову. Позже я убедился, что не только утром, но и в любое время, когда горал кончает пастьбу и собирается лечь, он долго стоит неподвижно, всматриваясь то в одну сторону, то в другую. Но утром это зрелище совершенно особенное! Полное впечатление, что зверь встречает восход солнца. С высокого берега видно, как расстилается ровная и светлая гладь океана. Застывший на скале горал пристально смотрит туда, где узкой полоской показывается сияющий край солнечного диска, который начинает быстро расти, и на воде появляется блестящая светлая дорожка. Солнечный свет постепенно разливается по расцвеченному осенними красками склону, и зверь из голубовато-серого становится золотистым. Эта картина — горал, встречающий восход солнца, — для меня — самое яркое олицетворение природы побережья Приморского края, хотя в природе этого удивительного края много ярких явлений. Спустившись со своей скалы, горал исчезал.