Тимка обходит «владения»
Через шесть лет Н. Соломкина привезла в Московский зоопарк четырех горалов-самцов. Среди них были два моих знакомых — Тимка и Малыш. Тимке было уже девять лет, он хуже других перенес переезд и вскоре погиб. Остальные звери прижились. Малыш заметно потемнел за эти годы, особенно морда. Двух молодых самцов выпустили на Турью горку. Когда они ходили по камням, пощипывая скудную траву, я, глядя на них, узнавал неторопливые, плавные и пружинистые движения, так памятные по Абреку. Когда же кто-то из них вылезал на крышу каменного сарая и замирал, глядя вдаль, память дорисовывала картину, и вместо оград зоопарка мне виделся обрыв, расцвеченный осенними красками, причудливые редкие лиственницы, безбрежная гладь океана, а на горизонте горел, поднимаясь из моря, узенький краешек диска восходящего солнца. Думалось, насколько иначе смотрится зверь даже в зоопарке, когда первое знакомство с ним произошло в естественной для него обстановке. И о том, как мало горалов живет у нас в Приморье и как важно, чтобы подобные картины могли видеть наши дети и внуки.
Глава двенадцатая
За алтайским цокором
Когда я узнал, что в середине апреля 1987 года ленинградский зоолог П. П. Гамбарян собирается ехать в Восточный Казахстан за алтайским цокором, я присоединился к этой экспедиции. Это была самая короткая экспедиция в моей жизни: вся она заняла пять дней. Нас было трое. Прилетев в Усть-Каменогорск, мы сели на автобус, идущий в сторону озера Зайсан. Нам рекомендовали сойти в районе села Скалистого. Действительно, как только мы проехали это село, километра через два увидели множество кучек земли, похожих на кротовины, но гораздо больших размеров.
Выйдя из автобуса, мы оттащили свой багаж километра на полтора от дороги, к ручью, над которым громоздились скалы. В самих скалах и у их подножия в массе жили длиннохвостые суслики. Эти чудесные зверьки быстро привыкли к нашему присутствию. И мне четыре дня, прожитые на этой стоянке, запомнились как дни жизни в колонии сусликов. В долине ручья они выглядели как типичные суслики, на скалах же больше напоминали бурундуков или белочек. Распушив длинные хвосты, эти суслики ловко взбирались на камни, перепрыгивая с одного на другой. У них еще не закончился сезон гона, так что жизнь колонии была бурной. Зверьки гонялись друг за другом, кричали. Когда они быстро поднимали и опускали распушенные хвосты, ярко-рыжая нижняя сторона их то вспыхивала, то пропадала. Меня поражала длина перебежек длиннохвостых сусликов. Спускаясь со скал, они пробегали по долине 50 и более метров, легко перебегали через ручей, пользуясь переходами по камням и мостикам из нерастаявшего снега; стремительно взлетали вверх по береговому обрывчику, совершенно отвесному. Очень красиво эти зверьки выглядели, когда вставали столбиком на камнях. В скалах они подпускали человека очень близко. Неживые на первый взгляд скалы они наполняли кипучей и какой-то веселой жизнью — это был настоящий праздник весны. А по ночам из зарослей караганы по склонам долины доносилась звучная песня степной пищухи.
Длиннохвостые суслики в камнях
Снег только что сошел, цвели горицвет и гусиный лук, только-только из-под прошлогодней травы начинала пробиваться свежая зелень. Мы находились в юго-западных предгорьях Алтая, местность была холмистой, с отдельными участками скал. На склонах долин во множестве встречались выбросы земли, сделанные цокорами. Времени у нас было в обрез, и мы сразу же приступили к ловле. Петр Петрович Гамбарян — великий мастер ловли зверей, очень азартный и изобретательный. Весной, когда сходит снег и оттаивает земля, цокоры начинают энергично расширять свои ходы. Имея уже опыт ловли цокоров, П. П. Гамбарян пользовался двумя способами. Первый состоял в том, чтобы подкараулить момент, когда цокор выгребает землю, и быстро воткнуть позади зверя крепкий кол. Загородив этим цокору отступление в нору, надо быстро схватить его. Этот (более простой) способ применять удавалось редко: звери недостаточно активно копали в те дни.