И такой дом на биостанции нашелся. Это был небольшой изолированный домик, где ранее находились водонапорные баки старого водопровода; стоял этот дом в лесу, примерно в 300 м от края поселка, что как нельзя лучше подходило для моих целей. Конечно, потребовался определенный ремонт и переоборудование дома, но это не требовало капитальных затрат средств и материалов.
«Мышиный дом»
К июлю 1972 года в доме уже можно было пробовать работать. Комната, предназначенная для мышей, была квадратной, площадью примерно 20 кв. м. Вместо плинтуса вдоль основания стен укрепили полоски металлического уголка, нижнюю часть самих стен также обили листовым железом; этого оказалось достаточно, чтобы исключить возможность ухода мышей из дома. Некоторые сложности возникли с полом. От мысли также обить его листовым железом мы отказались — работу планировалось вести круглогодично, зимой на металлическом полу зверькам было бы слишком холодно, и мы решили оставить пол деревянным. Надо было только следить, чтобы зверьки его не прогрызли, и там, где они пытались это делать, мы прибивали полоски жести. Корм для зверьков мы рассыпали прямо на полу; летом всегда ставили поилку с водой, а зимой воду заменяли снегом. Чтобы зверьки могли устраивать себе гнезда, мы ставили для них небольшие домики-убежища с ватой, паклей или другими подходящими для гнезд материалами.
Для наблюдения за зверьками в двух углах комнаты на высоте нескольких метров над полом мы соорудили специальные нары, и присутствие на них наблюдателя нисколько не беспокоило обитателей дома. Впрочем, грызуны быстро привыкали к наблюдателю и в тех случаях, когда он спокойно сидел на табуретке прямо в комнате.
Наблюдения в «мышином доме»
Некоторые сложности возникли и с освещением. Мелкие грызуны — ночные животные, и наблюдения за ними надо было вести по ночам. Наука рекомендует пользоваться в таких случаях красным светом — зверьки его практически не видят, и такое освещение для них равносильно темноте. Но вся беда оказалось в том, что в просторном помещении при красном свете мы сами видели зверьков очень плохо и не всегда могли различать их индивидуально. Поэтому мы в конце концов начали вести наблюдения при обычном электрическом освещении — зверьки к нему довольно быстро привыкали, и ритм их жизни существенно не менялся.
Целью первых опытов было изучение избирательности выбора хищниками жертв из групп мелких грызунов. На роль жертв было логично взять зверьков тех видов, с которыми я работал раньше, — рыжих полевок и лесных мышей, тем более что добыть необходимых для опытов зверьков труда не составляло: и те и другие в большом количестве встречаются в окружающем биостанцию лесу. В качестве хищников мы использовали сов, основу питания которых всегда составляют мелкие грызуны.
Схема первых опытов была простой. Сначала мы выпускали в комнату группы грызунов и, после того как они осваивали помещение и устанавливали стабильную систему взаимоотношений, в комнату пускали сову и следили за ее охотой.
Чаще всего мы использовали в экспериментах ушастых сов, ловить которых было проще всего. Однако несколько опытов удалось провести с болотной совой и серой неясытью, а летом 1973 года в нашем распоряжении оказалась даже сипуха, которую предшествовавшей осенью поймали на пролете в Прибалтике. Зверьков в группах мы метили индивидуально, выстригая на разных частях их тела небольшие участки шерсти.
Большую помощь в наблюдениях нам постоянно оказывали студенты биофака МГУ, которые каждое лето проходят на Звенигородской биостанции практику по зоологии. Участие в работах студентов позволяло нам организовывать круглосуточные наблюдения, так что вся жизнь грызунов и сов во время опытов протекала под постоянным контролем.
К июлю 1972 года в «мышином доме» уже прижились 3 рыжие полевки и 2 лесные мыши, выпущенные в помещение в конце июня, и туда же в один из дней мы пустили ушастую сову, которую сутки перед тем не кормили. Сова сделала несколько кругов по комнате и уселась на верхний насест под самым коньком крыши и первые несколько часов своего пребывания в доме не обращала никакого внимания на грызунов — любому животному надо привыкнуть к новой обстановке. Но уже к концу первой ночи опыта сова после нескольких неудачных бросков поймала первую жертву — молодую рыжую полевку.