Жаль, но ткань кроссовка тоже порвалась после столь экстравагантного лечения. Вот и габлык пришёл моим найкам. А ведь я их не так давно новенькие купил.
— Да и хер с ними, процедил я сквозь зубы. Подвигав ногой, я удостоверился что никаких больше болей нет, кроме тянущей в нижней части стопы, после чего спокойно встал на обе ноги и сделал несколько тестовых шагов.
Подобрав едва горящий факел, я нашёл пару сухих еловых веток, добавив их к общему огню. Развернувшись, я увидел «его».
Мохнатая морда, нагло сидела возле моего рюкзака и пристально смотрела на меня. Чёрные глаза бусинки, не менее тёмная шерсть с белой проплешиной и чудовищно огромные лапы, довольно комично смотрящиеся на столь мелком существе.
На пару секунд я потерял дар речи.
Росомаха. Настоящая. Ну, живая в смысле. Сидит возле моего рюкзака и чего-то ждёт.
— Эм… здарова. — Осторожно подняв над собой факел я попробовал приблизиться.
Росомаха угрожающее зарычала и оскалилась.
— Вот и встретились. Вот и поговорили. Жрать хочешь, да?
На все мои вопросы, зверь смотрел не мигая. Словно кукла. Только на слове «жрать», он довольно фыркнул.
— А ты смышлёный, да? Но мне ведь надо достать из рюкзака мясо, если ты его хочешь конечно же… — Начал было уговаривать зверя я, а потом сдался.
Тяжело вздохнув, я выпрямился и посмотрел в другую сторону. Опасности я от этого пушистика не чувствовал. Только голод и любопытство. Хотя казалось, откуда бы я это мог?
— Знаешь что, я ведь могу просто тебя отогнать. Например, вот так!
Размахивая факелом, я довольно быстро добился нужного эффекта, отогнав росомаху от еды. Зверь конечно же зашипел, всем своим видом показывая, что в рот он шатал и меня и моё огненное оружие. Но получать по жопе факелом как-то не хотелось.
Добравшись до рюкзака, я достал свёрток с сырым мясом, после чего выкинул его прямо к лапам зверя. Тот продолжал противно шипеть, однако вид еды, тут же сменил его настроение с «я тя щя ушатаю», на «ого, хавка!».
Чего ещё на свете желать, правда ведь? Вкусно покушать, да спать завалиться. Меня вот тоже в сон начало клонить, но я не придал этому большого значения. От накатившей на меня усталости, я присел у одного из деревьев и медленно сполз вниз, поджимая к себе усталые ноги.
— Хра, хра, хра! — Росомаха с упоением жрала почти свежее мясо, вгрызаясь в него, будто это последний обед в его жизни.
— Ты в курсе как тебе повезло, зубастик? Мы ведь с тобой тёзки. — Усмехнулся я, продолжая чувствовать дискомфорт в животе.
Да, моя фамилия звучала как Росомахин. Артём Сергеевич Росомахин. За мной этот шлейф из шуток про обжору ещё со школы тянется. Яж буквально ещё с первого класса ел за двоих. Как только не разжирел, непонятно. Зато вымахал, вон какой. Широкий и здоровенный. Жаль с ростом не вышло — метр семьдесят пять всего. Девчонки всё же любят повыше.
Зато я мог сдачи давать любых хулиганам. Страх отсутствовал просто перед старшими. Но здесь…
— Здесь всё совсем по-другому, да? — Спросил я почему-то у росомахи, и та довольно прорычала в ответ. Слушает, значит понимает.
На самом деле, разобраться бы, где «это» здесь? Надеюсь, я найду хоть какие-то ответы в конце пути. Ну или просто сгорю от ненависти. Кстати, о злости…
— Агх… — Простонал я, когда в животе ощутимо кольнуло.
Зверёк, закончивший уплетать мой будущий обед, удивлённо вскинул мордочку, обратив на меня своё внимание.
— Агх! — Снова, но уже более громко прокричал я, после чего схватился за живот.
Боль пришла резко, не спрашивая разрешения. Казалось, будто нечто пытается из меня выбраться, путём разрыва всего и вся. Пульсация расходилась из глубин живота, наполняя тело и разум алым оттенком.
— Говорила мне мама, не жри всякую дрянь! — Прокричал я в последний раз осмысленно.
Нечто буквально заставило меня подняться, и заорать ещё сильнее. Оно росло внутри меня. Увеличивалось. Постепенно проламывая все внутренние барьеры. Мозг буквально вопил от боли, не понимая, что вообще происходит.
— Твою….ж… су….ка….!!!
Выгнувшись через спину, я вдруг резко почувствовал облегчение. Облегчение и умиротворяющую прохладу, разливающуюся по всему телу, словно морская волна.
А потом что-то изменилось.
— Ух ты! Вот это прикол! А что, мне даже нравится! — Я изогнулся в другую сторону и с улыбкой на лице понял — я хочу жрать!
Нет не так. ЖРАААТЬ! Есть! Кушать! Рвать! Мне подошло бы что угодно, даже вон так росомаха, которая уже смекнула, что что-то не так. Ещё бы, ведь у меня начали болеть зубы.