- Да, я страшная маньячка и людоед! - рассмеялась Лида, - Питаюсь исключительно шоферами-дальнобойщиками! Вот остановимся на ночёвку, и всё, съем тебя! Ам!!
- Слушай, ну скажи ты серьёзно, кто тебя в наручники-то заковал? И зачем?
- А-а, глупая история. Милиционер один заковал, по ошибке! Главное, он ещё и ключ потерял, вот что обидно-то! А теперь ещё и сам потерялся, так что ныне у меня вся надежда только на тебя!
- Ну, давай остановимся тогда, я попробую распилить эти наручники, у меня есть ножовка по металлу! - Вадим начал притормаживать машину.
- Без толку! - махнула Лида скованными руками, словно отгоняя муху, - Тут сталь специальная, особопрочная, да ещё калёная, наверное, только алмазным кругом можно разрезать, и то, очень долго пилить придётся!
- Откуда ты знаешь? - Вадим недоверчиво повернул голову к собеседнице.
- Да уж, знаю! Милиционер рассказал, да и пробовали мы пилить, наручники даже не поцарапались! Вон, сам смотри! - приподняла руки с коленей Лида, демонстрируя сияющую, без единой царапины, поверхность сжимающих запястья браслетов.
- Ладно, приедем в город, я лучше в гараже тебе ключ к этим наручникам сделаю, это проще будет! И быстрее! Наручники-то прочные, а замок, я смотрю, тут не сложнее, чем у ящика почтового! За пять минут тебе ключик выточу!
Вадим не хвастался. Когда вечером, уже в сумерках он остановил фуру возле своего дома, они с Лидой, никем не замеченные, проскользнули к стоящему в углу двора у забора железному гаражу.
- Заходи, сейчас всё сделаем! - Вадим гостеприимно распахнул дверь крохотного гаража и зажёг свет. Внутри у входа стояла старенькая "копейка". Протиснувшись вдоль машины, спутники оказались у задней стены, где был небольшой верстачок и полки с инструментом. Пять, не пять, но минут через пятнадцать замок сдался, и Лидины руки обрели свободу.
На, держи на память! - Вадим протянул ей открытые наручники. И ключ возьми, только смотри, чтоб больше не потерялся! - он прицепил ключ от наручников на тонкую цепочку и повесил Лиде на шею, - В гости зайдёшь? Весь день ведь не ела. Деликатесов не обещаю, но пельмени будут!
Лида только сейчас ощутила зверский голод и охотно приняла предложение. В однокомнатной "хрущёвке", доставшейся Вадиму по наследству от его бабушки, нашлись не только пельмени. Стол получился достаточно разнообразным, хотя изысканным его было назвать трудно. Когда под обнаруженные в холодильнике маринованные огурчики Вадим предложил "по пятьдесят грамм", Лида не стала ломаться и первой лихо опрокинула в себя рюмку жгучей влаги. Горячие пельмешки под водочку пошли "на ура", да и сама водочка пошла неплохо. Так что ничего странного не было, когда Лида очень скоро, и как-то незаметно для себя, оказалась со своим спасителем в одной постели. Вадим был уже под хмельком и не придал значения тому, что ему не удалось снять с девушки её резиновое одеяние. Списав неудачу на своё пьяное состояние, он решил оставить всё как есть. Тем более что ему Лида в этой гладкой и скользкой резине понравилась гораздо сильнее, чем если бы девушка была обнажённой. Да и трусиков он на Лидочке не обнаружил. Едва жадно обняв обтянутое странно-холодной резиной тело, он ощутил сильное возбуждение и немедля овладел девушкой. Секс был превосходен и уже скоро Вадим достиг оргазма. Лида тоже забилась под ним в сладких судорогах. Но, едва ощутив, что теряет над собой контроль, Лида сделала невероятное усилие и прервала соитие. Ей отчего-то не хотелось превращать этого симпатичного парня в безликую резиновую зверушку. Тело, пленённое резиной, диктовало делать одно, а чувства - совсем другое. Лида внезапно поняла, что безумно влюблена в своего спасителя, и поглотить сейчас Вадима, заключив его в переваривающую тело резиновую оболочку, означало потерять его навсегда. Потерять в том виде, в котором она его только-только успела полюбить. С огромным усилием Лида оторвалась от своего возлюбленного. Усталый и слегка выпивший, Вадим ничего необычного в поведении девушки не заметил. После оргазма он расслабился и, нежно обняв её затянутое в гладкую резину тело, прижал к себе и задремал. Лида подождала, пока он заснёт покрепче и, тихо выскользнув из объятий, бесшумно соскочила с постели. Сил у Лиды для борьбы с той своей частью, которую олицетворял сросшийся с телом резиновый сарафанчик, почти не оставалось, и надо было срочно что-то сделать, чтобы эта её резиновая составляющая не пересилила в ней чувство любви и не заставила поглотить любимого, пока тот спит. Тут Лида заметила лежащие на столе наручники. Решение пришло в голову мгновенно. Ни минуты не колеблясь, она схватила их и, поспешно, пока не передумала, туго защёлкнула холодный браслет на своём запястье. Затем подошла к кровати, где спал Вадим, и села на пол за спинкой у его ног. Дальше всё было просто - Лида просунула руки сквозь металлические прутья спинки и решительно сковала их тяжёлыми наручниками вместе. В следующее мгновение её резиновая сущность одолела сопротивление и Лида отчаянно рванула руки, но было поздно, широкие стальные браслеты плотно сжимали оба её запястья, не оставляя ни малейшего шанса на освобождение. Отчаянно дёргая скованными руками, Лида беспомощно и тихо захныкала от бессилия. Понимая уже, что все усилия бесполезны, она всё равно продолжала свои безуспешные попытки вырваться из оков. Лишь спустя полчаса Лида прекратила свою заведомо бесполезную борьбу со сковавшей её руки сталью. Теперь она твёрдо знала, что при всём своём желании не сможет попасть в кровать, и ей осталось лишь с вожделением смотреть на своего спящего возлюбленного сквозь решётчатую спинку. Ключик от наручников остался лежать далеко на столе. Всё было кончено, Вадим был пока-что в безопасности. Свернувшись клубочком, Лида устало опустила голову на вытянутые вперёд скованные руки и скоро задремала. Утром проснувшийся Вадим обнаружил свою возлюбленную спящей всё в той же позе. Другая в её положении была просто невозможна. Он бережно освободил Лидины руки из оков и перенёс её на кровать. Проснувшейся девушке пришлось снова начать тяжёлую и неравную борьбу со своей резиновой оболочкой, ведь Вадим лежал теперь рядом, обнажённый и такой желанный! И снова такой доступный!! Лиде страшно хотелось его обнять, а затем охватить со всех сторон жадно пульсирующей резиной и слиться с ним воедино.