- Единственно, что руки всё время в одном положении придётся держать, а так - можно даже спать! - решила Лида, любуясь на своё "творение".
Надо сказать, что сделано всё было как нельзя более вовремя. Вечером Лида закончила свои приготовления, а уже следующим утром раздались шаги на лестнице, заскрежетал ключ в дверном замке и на пороге появился Вадим.
- Привет! Если честно, я очень боялся, что ты убежала за это время и квартира будет пуста! - Вадим весь сиял от счастья - Как я рад, что ты осталась.... В рейсе я окончательно понял, что влюбился в тебя. Я просто не смогу теперь без тебя жить.... Выходи за меня замуж! - он обнял Лиду и стал жадно её целовать, видимо, опасаясь услышать "нет", и не давая ей говорить. С трудом она выскользнула из его объятий.
- А ты сможешь останавливаться каждый раз, когда я буду тебя об этом просить? Это очень серьёзно... тебе, наверное, придётся каждый раз приковывать меня к стене в самый разгар секса и уходить на кровать. Я серьёзно, можешь посмотреть сам, я всё для этого приготовила! - Лида указала на приготовленное "лежбище" с наручниками.
- Это будет трудновато и вообще, я не понимаю.... - Вадим осёкся, когда Лида умоляюще заглянула ему в глаза.
- Хорошо, если именно это так важно для тебя, я согласен каждый раз приковывать тебя к стене наручниками. Учти, мне придётся делать это очень часто! Однако я согласен на все твои странные капризы, ведь я же люблю тебя!! - Вадим снова попытался обнять Лиду.
- Это важно и для тебя тоже! - Лида снова ускользнула из объятий. - Когда-нибудь ты всё узнаешь, а сейчас просто поклянись! И отнесись к этому максимально серьёзно, у меня ведь может не хватить в нужный момент сил....
- Клянусь! Всё будет так, как ты хочешь! - Вадим поднял руку в пионерском салюте.
- Тогда я согласна стать твоей женой, но никогда не расспрашивай меня ни о чём.... Просто помни свою клятву и никогда её не нарушай. Иначе ты меня потеряешь, впрочем, как и я тебя! - Лида позволила, наконец, заключить себя в объятья. Целоваться удобнее оказалось сидя, а потом и лёжа на кровати. Уже через десять минут влюблённые забыли обо всём. Сладкие стоны делались всё громче, затем и вовсе наступила кульминация, которая и не думала заканчиваться. Спохватившись в последнюю секунду, Лида с усилием снова оттолкнула Вадима.
- Всё, скорее, надевай на меня наручники! - шепнула она и скатилась с кровати на свою лежанку. Вадим послушно выполнил просьбу, плотно застегнув стальные браслеты на руках возлюбленной.
- А теперь быстро уходи на кровать и не приближайся ко мне! - простонала Лида. Силы её оставили и она забилась в оковах, пытаясь достать до Вадима, послушно отпрянувшего от неё.
- Как хорошо, что мне так приятно, когда он меня заковывает в эти наручники! Как-же мне приятно ощущать неумолимую власть металла, надетого им на меня! Мне крайне повезло, что моё тайное пристрастие так удачно совпало с вынужденными действиями любимого человека! - мелькнула у неё в голове мысль, пробившаяся сквозь волны жгучего желания.
Две недели влюблённые продержались, хотя каждое утро Лида просыпалась прикованной к стене. Так это-то ей как раз всё больше и больше нравилось! Она стала во всём происходящем ощущать какое-то странное, и весьма утончённое наслаждение. Эта игра "на грани" несла в себе какие-то особенно острые ощущения, до сего времени Лиде незнакомые. К концу второй недели Лида стала получать от своего беспомощного скованного состояния настолько ощутимое наслаждение, что оно стало уже вполне сравнимым с наслаждением, получаемым ею от секса. Это было для неё, как несильный, но постоянный оргазм. Звон цепей, сжимающая запястья сталь оков, блеск металла, всё это вызывало в животе у Лиды какое-то томительное и сладкое щекочущее ощущение, доставляющее ей непрерывное наслаждение. Будучи прикована наручниками к стене и не в силах даже поменять положение своего тела, она просто таки истекала всю ночь любовным соком. Ей было приятно зависеть от Него, быть Его рабой, закованной Им в оковы и такой беспомощной перед Ним. Кажется, Вадим тоже всё больше входил во вкус происходящего, замечая ощущения своей возлюбленной, которые передавались невольно и ему. Теперь, если он решал заняться сексом, то сначала приковывал Лиду наручниками к стене и, уже в процессе этих его действий она начинала трепетать от возбуждения. Он специально делал всё не спеша, тщательно подгоняя браслеты к её запястьям и одновременно лаская затянутое в резину тело. Она только тихо постанывала, покорно подчиняясь ему, сдаваясь на милость бездушного металла, в который он её заковывал и, уже изнывая от желания. Затем Вадим, тоже возбуждённый её доступностью и беспомощностью, ещё некоторое время ласкал её тело, потом неспешно овладевал ею, постепенно распаляясь всё больше и наращивая темп. Он уже сам угадывал момент, когда надо было покидать гостеприимную норку. Он получал теперь ещё и психологическое наслаждение, наблюдая с кровати, как бессильно бьётся очередной раз в своих оковах Лида. Наверное, он стал немного садистом. И он, казалось бы, уже совсем не удивился, когда она попросила его сделать ей оковы и для ног. Просто ушёл в гараж и гремел там железом до вечера. Зато, когда он вернулся и, опустившись перед ней на колено, надел ей на лодыжки массивные стальные браслеты, соединённые небольшой цепью, Лида ощутила самый настоящий оргазм! Несильный, но вполне отчётливый. Теперь она могла ходить дома только мелкими семенящими шагами и при каждом её шаге по полу гремела ножная цепь, напоминая ежеминутно о Нём и Его власти над ней. Ведь эти оковы были сделаны и надеты Им! И всё это доставляло Лиде огромное наслаждение, она позволяла теперь освобождать себя из этих ножных кандалов только для выхода на улицу. Затем Вадим снова уехал в рейс а, вернувшись, привёз подарок. Это оказались полицейские наручники, самые обычные, только уменьшенная модель - два изящных "женских" браслета с короткой цепочкой. Похоже, влюблённые уже начинали понимать друг друга без слов. Ведь Лида как раз подумала о том, что неплохо бы было иметь именно такие наручники, чтоб можно было иногда ходить в них днём по дому. И вот - пожалуйста! В этих наручниках хоть и было неудобно, но всё же не так, как в жёстких "хинджед", которыми любимый её приковывал к стене на ночь. Когда Вадим прямо с порога надел новые наручники на Лидины запястья, она просто больше не позволила ему их снимать с её рук в тот день. Впрочем, как и на второй, да и на третий день. Эти наручники сразу стали постоянным и излюбленным "украшением" её рук. Оказалось, что все домашние дела прекрасно можно выполнять прямо в этих наручниках. Это было не совсем удобно с непривычки, но именно это неудобство и доставляло Лиде вполне ощутимое наслаждение, напоминая о Вадиме. Ей было даже жалко, что она уже на четвёртый день совершенно перестала ощущать в этих наручниках неудобство. И даже почти перестала их замечать. Чтоб освежить и усилить свои ощущения, Лиде пришлось попросить Вадима поменять "хинджед", которыми её приковывали к стене, с новыми наручниками местами. И впоследствии она уже именно в "хинджед" проводила дома весь свой день, ведь в них у неё оставалось гораздо меньше свободы! А это вызывало у Лиды чувство наслаждения, которое она теперь уже не променяла бы ни на что иное. Впрочем, иногда даже и "хинджед" на запястьях Лиде становилось мало. Скованные "хинджед" спереди руки её уже не удовлетворяли и, тогда она просила сковать её руки на пару часиков наручниками за спиной. Затем настал черёд и другим "подаркам". После очередного рейса на Лидину шейку был надет массивный стальной ошейник, закрывающийся на замок, что тоже добавило ей приятных ощущений. Этот ошейник Вадим впоследствии не снимал с Лиды ни днём, ни ночью, и это ей тоже понравилось.