— Бычара мерзкий. — рычу, перед тем за захлопнуть дверь и рвануть к унитазу. Ты хотела бы так сильно писать, догнала бы и стерла это самодовольное выражение с его лица.
Неделю спустя.
— Как я выгляжу, мам? — расставив в стороны руки словно пластмассовая кукла начинаю вращаться по кругу демонстрируя нетипичный для меня образ умницы-белоснежки: юбка до колен, чопорная укладка, рубашка в викторианском стиле и ненавистные балетки.
— Ты такая милая, Рора. — ласково улыбается мама. — Уверена, ты понравишься своему работодателю.
Только желание получить эту работу могло сподвигнуть меня на то, чтобы нарядиться вот так. Стать сиделкой пятилетнего мальчика в двухмесячном европейском турне его богатых родителей; жить в отелях не ниже уровня пяти звезд, бродить по улицам Парижа и Монте-Карло и получать за это неплохую оплату — работа мечты для студентки третьего курса, которая за свою жизнь не выезжала никуда дальше Сиэтла. А с парнишкой я справлюсь. Во-первых, я обожаю детей и животных, а они, в свою очередь, все без исключения обожают меня. Во-вторых, я была той, кто воспитывал Кэрри, мою младшую сестренку когда мама сутками вкалывала на двух работах. А у этой занозы тот еще характер. Так что с сынишкой сиэтлской элиты уж как-нибудь разберусь.
— Удачи, Рора. — говорит мама на прощанье. — Помни, ты можешь быть очень очаровательной, когда берешь на себя такой труд.
— Сражу богатеев наповал, ма. — подмигиваю ей, доставая из сумки ключи от развалюхи-Форда. — Не сомневайся.
Дом, в котором мне назначено собеседование, больше походит на архитектурный концепт, созданный компьютерной программой, нежели на настоящий жилье. Затемненные стеклянные стены, многоугольная крыша с ассиметричными скосам, гаражные ворота, похожие двери банковского сейфа и, конечно же, огромный лазурный бассейн, при виде которого мне мгновенно захотелось избавиться от натирающей шею и зад одежды, и окунуться с головой.
— Як миссис и мистеру Джонс, — наклонившись, объявляю в динамик домофона.
— Проходите, — незамедлительно откликается в ответ гундосый голос.
Створка в металлической ограде отщелкивается с глухим звуком, пропуская меня внутрь. Иду по идеально прямой асфальтной дорожке, чувствуя, как внутри поднимается трепетная нервозность. А что если я им не понравлюсь? Вдруг миссис Джонс увидит, какая я красотуля и решит, что таких нужно держать подальше от ее мужа. А мне ведь очень нужна эта работа, чтобы помочь маме. Эрик каждый месяц отправляет ей определенную сумму, но дополнительные деньги нам просто необходимы, ведь в этом году Кэрри идет в школу.
Двери распахивается еще до того, как я успеваю постучаться, открывая моему взгляду щуплого мужичка в пиджаке, очевидно, того самого гундосого. Не дожидаясь, пока тот перестанет меня разглядывать, беру инициативу по приветствию в свои изящные руки.
— Здравствуйте, мистер….ээээ. — одариваю его стоваттной улыбкой. — Я к мистеру и миссис Джонс. Моя имя Аврора Смоллс, мне назначено на одиннадцать.
Скептически поджав губы, гном бегло ощупывает меня глазами и делает поистине царский кивок головой.
— Добрый день, мисс Смоллс. Я вас провожу.
Спешно перебирая балетками, семеню за ним вглубь дома. Хотя дом эта дизайнерская махина слабо напоминает: настоящий космический корабль. Может, я иду устраиваться на работу к Илону Маску? Тогда очень кстати, что он бросил свою психически нездоровую девушку.
Дворецкий, как я его про себя окрестила, так резко тормозит перед черной матовой дверью в конце коридора, что я чудом не бьюсь в его хрупкую спину носом. Заносит кулак и стучится очень осторожно, словно проверяет звон хрусталя.
— Мистер… Джонс. К вам пожаловала Аврора Смоллс. Запись на одиннадцать. Пожаловала. Ну дает гундосый.
— Пусть входит, — доносится в ответ грубый голос, который кажется мне смутно знакомым.
— Прошу, — гордо объявляет дворецкий, пропуская меня внутрь.
Вытягивая носки, как заправская балерина, элегантно переступаю порог, готовясь сразить потенциального работодателя своими неземными манерами и профессионализмом, но вместо это застываю на месте, неделикатно распахнув рот.
В кресле за огромным полированным столом, похожим на рояль, в расстегнутой на одну пуговицу строгой рубашке сидит он. Туалетный маньяк и похотливый мачо, Хейден, чтоб его, Гаррисон, разглядывает меня, словно он Чарльз Дарвин, а я недостойное жизни насекомое.
— Чего застыли, мисс Смоллс. — недовольно бросает, сводя широкие брови в переносице. — Мое время не резиновое, так же как и ваши ноги. Поэтому прекратите таращиться на меня как шимпанзе на банан и тащите их сюда.
Эй, а где тот милый туалетный маньяк, и кто этот высокомерный сноб? Чего началось-то? Нормально же общались.
2
Аврора
Когда первый шок от встречи с туалетным маньяком проходит, мой мозг, как это часто бывает в нестандартных ситуациях, начинает вращаться со скоростью бешеной центрифуги. Судя по непроницаемому взгляду, Хейден Гаррисон меня не узнал. Если учесть обстоятельства нашей встречи, такая амнезия мне на руку, хотя и нельзя не признать, что это немного обидно. Говорил, что я ему нравлюсь, и уже через неделю забыл. Ветреное кобелиное отродье. Тогда и я буду придерживаться той же тактики: сделаю вид, что не называла его мерзким бычарой и не высмеивала его сексуальное мастерство.
— А где миссис Джонс, мистер Джонс? — простодушно хлопаю глазами и посылаю засранцу лучезарную улыбку.
Ответом мне становится полный раздражения взгляд.
— Я не любитель овец в своем окружении, поэтому прекратите строить из себя наивную белоснежку, мисс Смоллс. Вы так широко открыли свой рот, едва переступив порог, что совершенно точно меня узнали. А в таком случае, вам известно, что моя фамилия Гаррисон и никакой миссис Джонс у меня нет.