– Отходим! Быстро! Сим перехватил сообщение,местные вызвали подмогу – в течение пяти минут тут будет дополнительная охрана! Шевелим жопами пока они есть! А глаза малыша напротив наполнялись страхом и он медленно открывал рот для крика, начиная отползать от меня. Потянулась левой рукой к боковому карману с инъектором. Время будто замедлилось и тянулось как жвачка. Вот я делаю два быстрых шага ему навстречу, наклоняюсь, правой рукой зажимаю ему рот, упирая локоть в грудину для фиксации тела...
– Ти! Мать твою! – пролаял наушник голосом командира, – где ты есть? Почему еще на территории противника?! Бегом на место сбора!
– Свидетель, кэп, мальчишка! Сейчас вколю укол и бегу!
– Пять секунд! Или убери его! Нет времени, в локации пять вооруженных объектов, двигаются в твоем направлении!
Раз! Рука скользит внутрь кармана, цепляю инъектор. Два! Достаю и тяну руку к мелкому. Три! Приступ паники, он же еще маленький! А доза рассчитана на взрослых и крупных! Ему может вообще всю память стереть! Четыре! Плевать, зато живой останется! Пять – всаживаю инъектор в худенькую ручку и жму кнопку. Глаза ребенка закатываются, тело обмякло. Черт! Хруст под локтем! Не рассчитала свою силу, а детеныши такие хрупкие! Времени нет проверять, подрываюсь, натягивая тепловизор и большими скачками мчусь к своим. Мы успели отойти вовремя, можно сказать, что в последнюю секунду. А вечером я надралась в первый раз в жизни. Так, как никогда еще не надиралась! Парни молчаливо сидели рядом и тянули виски, а у меня была натуральная истерика.
– Я его сломала, Ураган, понимаешь, сломала!!! А если совсем?! А если уже вколов укол, и не рассчитав силу, опираясь и отталкиваясь, я проломила ему грудину?! А если раздавила сердце, или осколки ребер его проткнули?! Если он умер?!!! Это я виновата!!! Только я! Мне надо было бросить всего один взгляд назад и я обежала бы эти кусты! Да там бы одного прыжка хватило! Аааааа!!!
Буш сидел рядом и угрюмо молчал. Они все молчали. Видимо ждали, пока я накричусь и наплачусь.
– Да даже если у него просто сломаны ребра! Я посчитала в базе, той дозы, что я ему вколола… Она… Она, эта доза… Да она стерла ему несколько последних лет! Как бы не все его годы! И на детях ее не проверяли! А если я своими руками превратила этого малыша в идиота, а не просто стерла воспоминания?!!! Может я бы и дальше продолжала истерить, но Буш, похоже, устал от похоронного концерта и впервые поднял на меня руку. Шлеп! От пощечины голова мотнулась в сторону, а я в шоке замолчала и схватилась за горящую огнем щеку.
– Успокоилась? А теперь послушай. Ты спасла ему жизнь. Даже если он остался идиотом, то живым. И его родители не будут выть над могилой. Поняла?! А если и умер... Ты знала, на что и куда шла. У каждого из нас есть история, которую не хочется вспоминать. И это не изменить. С этим ты должна научиться жить. И с этим можно и нужно жить. Просто прими как данность. Ошибки бывают у всех. Твоя, по крайней мере, не закончилась провалом операции. Это единственное, что имеет значение. – голос Буша был мрачен и тяжел как могильные плиты. А взгляд... Там отражалась лютая стужа и боль. Такая же как и у остальных парней. Каждый, видимо, в этот момент вспоминал что-то страшное для себя, что-то, что делало их взгляды пустыми и жуткими.
И я... поняла. Поняла, что не пойду продлевать контракт, несмотря ни на какие перспективы. Потому что, даже если в этот раз он и выжил, даже если малыш сохранил сознание... Не факт, что потом я не встречу на задании других детей, случайных свидетелей, женщин. И мне придется убивать. Не врагов, а беззащитных гражданских, которые случайно оказались не в то время не в том месте. Я прочувствовала это. Когда учишься, да даже когда ходишь на задания, это не воспринимается так остро. Да, ты знаешь все правила и параграфы, говоришь, что ко всему готова и сама в это веришь. Но действительно понять и осознать бессмысленные смерти, просто потому что инструкция и правила такие... Это оказалось неожиданно тяжело. Будто в груди появился маленький ледяной комок, мешающий вдохнуть. И как же сильно моя команда, по сути – вторая семья, берегла меня все это время!!! Ставила на такие позиции, где вероятность такого была мала. Не позволяя убивать лишний раз, защищая от правды и жестокого оскала реальности. Всхлипнула. Икнула.
– Ребята, я вас всех так люблюууууууу!!!!
Буш прижал меня к себе, и, уткнувшись ему в подмышку, рыдая и всхлипывая, выплакивала свой страх и разочарование. Свои разбитые иллюзии, которые, оказывается, все это время жили где-то глубоко. Иллюзии справедливости и честности службы. После этого я написала заявление на отказ от продления контракта. Меня уговаривали, сулили чудесные условия и множество премий, пытались надавить тем, что новый член команды еще должен притереться к ней, сработаться, что я своим уходом подставлю всех. Угрожали лишить жалования, уволить с черным билетом. Но я не сдавалась. Если было тяжело, вспоминала глазищи того малыша. В конце концов начальство смирилось и начало искать мне замену. Ребята были только рады.