- Жан продал, ты купил. Честная сделка.
- Честная!?! - Карелла даже подпрыгнул на месте от возмущения. - Честная сделка, говоришь? Я сейчас покажу этой долговязой скотине, что такое честная сделка. Пойдемте, Питер...
Девчонка повернула голову и посмотрела на меня. Я не двинулся с места. Она подождала секунд пять, и спросила, обращаясь уже ко мне:
- Он действительно такой придурок?
- Гораздо хуже.
- В чем дело, Питер? Пойдемте.
- Объясни ему.
- Попробуй ты. Меня он не слушает. Я отговаривал его от этой покупки.
- Хорошо.
Она снова повернула голову к Виктору и терпеливо, как маленькому стала объяснять:
- Тебе Жан предлагал осмотреть бот? Предлагал. Ты осмотрел? Осмотрел. Цена тебя устроила? Устроила. Ты заплатил? Заплатил. Так чего ж ты тут теперь комедию ломаешь?
- Но я же не знал, где именно надо глядеть!
- Тогда тебе, родной, не к Жану надо было идти, а к доктору. Заплатил бы ему денежек, чтоб тебя от слабоумия вылечили, а уж потом и покупками бы занялся. Ты у знающих людей поспрошай, они тебя научат, как надо торговаться. А nbsp; - Нет.
пока не лезь. Не твое это.
Карелла согнулся пополам и захохотал. Его - бывшего мегамиллиардера (да и сейчас небедного человека), торговца до мозга костей, человека, дававшего на чай больше, чем стоит все это поселение, включая жителей... Короче, его обучает торговле замызганная девчушка, которая, может, и таблицы умножения-то не знает. И что самое смешное - она права. Я все это прекрасно понимал, но девчонка ничего о героическом прошлом Виктора не знала. Она с опаской поглядела на него и спросила:
- У него приступ? Он не опасен?
- Нет - не приступ и нет - не опасен. Сейчас он отсмеется и снова выкинет какую-нибудь штуку.
Отсмеявшись, Карелла сказал уже совсем другим тоном:
- Но мы же могли погибнуть.
- Это ваши проблемы. Любой может погибнуть, что ж теперь - обо всех беспокоиться?
- В логике не откажешь. Я так понимаю, что вернуть негодный товар не удастся.
- И не мечтайте. Начнете права качать - вас убьют. Вы - чужаки. Чужаков никто не любит. В этом хоме люди мирные, но не перегибайте палку. Если вы захотите покалечить их единственного механика, то дело закончится плохо.
- Но вы ведь тоже механик? Или я ошибаюсь?
- Я-то? Конечно. Но я - пришлая, а Жан - свой. Насчет меня они точно не знают - может я беглая какая или преступница или еще кто. А с Жаном все ясно.
- Угу... угу... значит так, да? - несмотря на предупреждение, Виктор усиленно что-то замышлял. - Вы не откажетесь все же посмотреть, что с ботом? Может быть можно как-нибудь помочь? Мы заплатим.
- Сколько? - быстро спросила она.
Слишком быстро.
Я подумал, что Виктор захочет отыграться, но ничего подобного - он достал серебряный полуталер.
- Идет?
- Идет. Только деньги вперед. Не думайте, что я вам не доверяю, или, что я вас обману. Просто я хочу пить, а Свиит больше в долг не отпускает. Сейчас схожу напьюсь и приду.
- Водой мы угостим. У нас есть. Пойдемте в бот.
- Сколько?
- Достаточно. У нас достаточно воды.
- Я спрашиваю, за сколько ты ее продаешь?
- Я не продаю. Я хочу вас угостить.
Она отошла на два шага и смерила презрительным взглядом сначала Виктора, а затем меня.
- Я сейчас свистну, и сюда весь хом сбежится. Знаешь, что тут с насильниками делают? Последний пополз в пустоши без своего хозяйства. Может там, откуда вы родом, такое дело и сошло бы, но не здесь!
Не скажу, что знал наверняка, но где-то в глубине души догадывался о такой реакции. Двое мужчин, намного более чем щедрая оплата пустяковой работы, предложение зайти внутрь бота... Я не женщина, но и мне предложение показалось подозрительным. Если бы я не был знаком с Виктором столько времени, то подумал бы...
Для самого Карелла реакция девчонки оказалась совершенно неожиданной. Он смог сказать только "я ведь просто..." и развести руками. Положение нужно было срочно спасать.
Я подошел к ним и остановился в двух шагах. Девчонка напряглась, но осталась на месте.
- Извини моего приятеля. У него иногда бывают внезапные приступы вежливости. Он не имел в виду ничего, кроме того, что сказал. Ему бы такое просто в голову не пришло - мешает излишек воспитания и недостаток фантазии. Дайте деньги, Виктор.
Потрясенный Карелла безропотно отдал мне полуталер. Я протянул монету девчонке.
- Бери. Но имей ввиду, что он говорил абсолютно серьезно и безо всякой задней мысли - у нас есть вода и я могу тебя угостить. Хочешь - пей тут, не хочешь - иди к Свииту.
Она смерила Виктора подозрительным взглядом, но монету взяла, похлопала по ножу, висевшему на поясе и сказала:
- Пошли. Но имей ввиду...
- Если б не имел ввиду, то помер бы давным-давно...
В боте было прохладнее, чем я думал. Большинство свободного пространства занимало наше барахло. Оказалось, что наше предыдущее средство передвижения при всей его неказистости, было гораздо более вместительным. Я отыскал один из полных бочонков и большую кружку. Налив ее до краев, протянул девчонке, которая с любопытством рассматривала наши разбросанные пожитки, и выражение ее лица красноречиво свидетельствовало о том, что она думает о таких неаккуратных людях. Она приняла кружку, как самую большую драгоценность и взглянула на меня вопросительно. Я кивнул. Однако она все равно отпила ровно половину и протянула кружку мне. Вода была теплой и противной и, кроме того, пить я не хотел. С трудом сделав два глотка, остаток я хотел просто машинально выплеснуть на пол, но на полпути мою руку перехватила другая рука - черная, грязная и с обгрызенными ногтями. Владелица этой руки была в ярости. Забрав кружку, она сказала, глядя мне прямо в глаза и чеканя каждое слово:
- Никогда. Больше. Так. При мне. Не. Делай. Понял?
Мне даже стало как-то неловко, хотя с чего бы? Это ведь моя вода была. Наша. Все это начало походить на какой-то ритуал. Не хватало только, чтобы она сейчас стала молитвы богам возносить.
Гостья допила всю воду без остатка, вытерла свои роскошные губы грязной ладонью и сказала:
- Да-а-а... Многое я на свете видела, но идиоты, за так угощающие водой, впервые попадаются.
Чтобы как-то загладить неловкость, я достал из кармана пачку сигарет.
- Куришь?
По глазам было видно, что - да, курит. Но скорее себе руку отрежет, чем попросит.
- Я угощаю.
- Спасибо, - она неловко достала сигарету и закурила. - Городские. Я такие всего два раза в жизни курила. У нас вообще табак закончился месяца четыре назад. А торговцев все нет. Может, в бурю где попали, а может просто досюда не добираются.
Я слушал и мотал на ус. Внезапно она протянула мне руку:
- Ясмин.
- Что?
- Ясмин. Зовут меня так. Имя мое. Ясмсин.
- Питер, - я пожал руку. Она была грубой, мозолистой и сильной. - Красивое у тебя имя.
- У тебя тоже ничего. Не слышала еще такого. А куда ж вы, непутевые, путь держите?
- Это к Виктору. Он такие вопросы решает.
- Ага. Он, значит, вопросы решает. А ты что делаешь?
- Я решаю проблемы.
- Ну-ну... проблем у вас будет много.
Она немного помолчала, ожидая, что я спрошу, но я не спросил. Я и без нее это знал. Тогда Ясмин зашла с другой стороны.
- Откуда такой достал? - она бесцеремонно ткнула пальцем в шрам в виде буквы "Y" на моей левой щеке.
- На день рождения подарили.
Шрам я получил давным-давно, еще в пехоте. Я к нему привык, он не мешал, а красавцем я и до этого не был. Однако сообщать все это ей не стоило. Особенно про пехоту.
- А ты такой не особо разговорчивый парень, да?
- Да, в общем-то. Не особо.
- Ладно, - Ясмин затушила окурок и поплевала на обожженные пальцы. - Пойду посмотрю, что у вас там стряслось.
Она вышла, а я пошарил в мешке и достал две пачки сигарет. Отдам ей, когда закончит ремонт.
Снаружи Виктор уже ногти грыз от нетерпения. Едва я показался из люка, он замахал руками, что твоя ветряная мельница.