Узнал, что Альфред Квинт был не родным отцом Алисы, и в реальности был порядочной скотиной? Насчет скотины я и так знал, а родной он, там, или не очень... Он воспитал Алису. Она его любила. И мне она точно уж не поверит, даже в том случае, если захочет поговорить. Да и своей матери тоже, наверное, не поверит. Сомнительная какая-то материнская любовь получается - бросить драгоценную доцю на попечение подонка. И ведь оставила не на пару часов, чтоб в лавку за свежим молоком сходить, а на полтора десятка лет. Хотя... Блок-то ничуть не лучше поступил, только суть не в этом. Мне само это знание, как... Не знаю, как что. Штука, вроде полезная, только чего с ней делать - непонятно. Во! Как вот та база перед порталом - куча всяких занятных штуковин и полное непонимание, как их использовать. Масса готовых ответов и ни одного подходящего вопроса к ним. Обычно-то наоборот бывает. Значит подождем. Глядишь, и вопросы придумаются, и все эти хитроумные сплетения родственных связей как-нибудь расплетутся. Может быть. А пока что у меня есть только сомнительная союзница Айгуль, которая сама вызвалась лезть к дроу. Явно и по-крупному она меня пока что не обманывала, но до первой кражи все люди честными бывают. А она к тому же дроу, которые, по слухам, правду и под пытками не скажут. Хотя, она только наполовину дроу. А может больше, чем наполовину? А может вовсе и не дроу?
Алиса.
Алиса-Алиса-Алиса... Черт! Даже ее имя звучало, как приговор для одного чересчур живучего и циничного разведчика. Вся эта история с поисками изначально выглядела паршиво, но, следуя указаниям своего внутреннего компаса, я ухитрился забраться в такие непролазные дебри, что ближайшее будущее просто потрясало мрачным величием. Или, скорее, величественным мраком.
По привычке я извлек из кладовок памяти порядком потрепанную чучелку Карелла и мысленно заготовил для него несколько подходящих обвинений. Ведь, как правило-то, во всем и всегда был виноват именно он. Но потом не ко времени вспомнил, что в эту сдачу я вписался сам и никто меня к тому не принуждал. С сожалением засунул образ злодея обратно и мысли потекли по другому руслу.
Какого хрена я вообще влез в это? Не поход на Терру я имею ввиду, а поиски Алисы. Оно мне надо было? По всему выходило, что надо. А почему? Почему я поступил так, как поступил? Не знаю. Судьба, видно, такая лихая. В последнее время мне Виктор говорил, что я в Алису влюблен. Альф... ну, тот не говорил, но было видно, что тоже так считает. Общее ощущение какое-то. Теперь вот Айгуль... Она меня вообще меньше суток знает, а туда же. И весь фокус в том, что я даже не могу определить - правы они или нет. Не с чем мне сравнивать. Зато в одном уверен абсолютно точно - это очень плохо. Когда у человека нет ничего - ни богатства, ни власти, ни привязанностей, то его труднее поймать. У него меньше уязвимых мест. Денег, благодаря Блоку, у меня было достаточно. Но все мое имущество всегда можно было поместить в заплечном мешке. Я просто не знал, что делать с этим богатством. Власть? Доводилось мне быть и капитаном и сержантом... Мало удовольствия. Я даже над Питером Фламмом полной власти-то не имел. А вот мое отношение к Алисе... к Альфу... да, черт возьми, даже к тому же Виктору! Это делало меня уязвимым. А хуже всего, что избавиться от этого я, похоже, не могу. Да и хочу ли? И какую-то ответственность за их судьбы я чувствовал. Не такую ответственность, как за солдат. Солдаты это кто? Чернорабочие войны. Я и сам таким был. Смерть для таких, как я, - часть профессии. Но не для Алисы. Но не для Альфа. Но не для Виктора. Тут зашебуршились воспоминания об армейских "подвигах", но я стиснул зубы и сказал себе, что война закончилась. Не помогло. Так что засыпал я едва ли не в худшем настроении, чем сегодня проснулся. Что поделать - день, видно, такой. Наверное, пятница.
***
Тем не менее, проснулся я в почти хорошем настроении. Может потому, что утро вечера мудренее, а может потому, что ночью просыпался два раза. Данный факт сам по себе никак не мог быть положительным, но меня порадовало то, что я просыпался, когда Баньши, бродивший неподалеку, начинал ошиваться где-то на опушке. Самого коня я не видел, но чувствовал его присутствие, и радовало именно это. Значит рефлексы работают нормально. Узнать бы, как меня эти айгулевские опричники ухитрились взять. Ладно, может и узнаю. Время покажет.
Поднявшись на ноги, я размялся, разгоняя кровь. Из-за деревьев показалась морда Баньши.
- Подожди где-нибудь поблизости, - буркнул я ему. - Представление еще не окончено.
Если честно, то намедни я вполне серьезно обдумывал мысль "а не стоит ли собрать вещи в охапку и убраться куда подальше?". Решил, что не стоит. Мне ведь пришлось бы и дальше с этим жить. Со знанием того, что какой-то шанс я упустил. А я уже слишком далеко забрался, чтобы просто забыть обо всем и жить, как ни в чем не бывало. Так что я махнул рукой своему коню и направился к Айгуль.
Со стороны строение выглядело, мягко говоря, странно. Вчера я как-то не успел оценить всю смелость архитектурной мысли пьяного идиота, который строил ЭТО. Нет, развалины мелкого замка угадывались, но только потому, что я много всяческих руин видел. Был, так сказать, опыт опознания. А без опыта и не опознаешь - пристройки к остаткам замка лепили явно в разное время и из того, что было под руками - Камень, бревна, доски, глина, ветки и грязь. Очень живописная картинка. В проходе между импровизированным забором из веток, сидя прямо на земле, привалившись спинами друг к другу, спали два вчерашних стражника. Не таясь и не стараясь шуметь поменьше, я просто перешагнул эту сладкую парочку и направился к двери, из которой вчера вышел. Вокруг не было ни души. То ли спят еще и тогда грош цена таким воякам... То ли убрались отсюда ночью и тогда получается, что меня крупно нагрели непонятно с какой целью.
А вот Айгуль, к моему превеликому удивлению, оказалась на месте - именно за той дверью, за которой я ее вчера оставил. Непохоже, что она вообще ложилась. В самой комнате беспорядка значительно поубавилось. И это еще мягко сказано. Создавалось ощущение, что в ней никто и никогда не жил. Исчезли разбросанные вещи, грязная посуда, завалы хлама на столах... Сами столы не исчезли, но их стащили в угол и водрузили друг на друга. Пол подмели, а потом посыпали ровным слоем пыли. С некоторым удовлетворением я отметил, что состояние печи они все же упустили из виду - слой пыли присутствовал и там, но копоть на стене была явно свежей.
- Печь, - сказал я, ткнув пальцем в угол.
- Что "печь"? - с любопытством спросила женщина.
- Видно, что ей пользовались. Копоть. А если ей пользовались, то возникает вопрос - где другие следы?
Айгуль задумчиво почесала нос.
- Спасибо. Учту. Но вообще-то я ожидала другой фразы. Что-нибудь вроде: "Доброе утро. Как спалось?"
Мне было наплевать, как ей спалось, а это утро (как и большинство утр) не было добрым. Я так и сказал:
- Пока что я не считаю, что это доброе утро. У вас там, кстати, охранники на входе дрыхнут.
- Я погляжу - у вас плохое настроение.
По моей шкале настроение не было плохим. Выспался, проснулся не связанным и без петли на шее. Вполне нормальное начало дня. Бывало куда как хуже.
- Съешьте бублик - немного подобреете.
На столе перед Айгуль стояло блюдо с бубликами, тарелка с чем-то непонятным. и плоская жаровня с горячими углями и жестяным кофейником. Я взял один бублик и опасливо повертел его в пальцах. Выпечка была еще теплой.
- А это что, какой-то добрый бублик? Волшебный? Заговоренный?