…присоединяйся! Буду рада тебя видеть.
Спасибо за сообщение. Мне пора!
МэдЛиб
Улыбнувшись, она нажала ОТПРАВИТЬ. Дверь машины открылась со скрипом, и Мэди, подняв голову, увидела, что мама с абсолютно белым лицом усаживается за руль.
Улыбка сползла с лица Мэди.
– Все в порядке, мам? Ты выглядишь…
– Все отлично, – заявила мама и вырулила на улицу, не произнеся больше ни слова.
Мэди обернулась назад, надеясь поймать взгляд сестры, но Сара была поглощена чем-то в своем телефоне. Подождав секунду, Мэди снова повернулась вперед. Она сунула телефон в карман и нахмурилась. Мимолетная радость от полученного сообщения уже испарилась.
Мэди смотрела на мать в упор несколько долгих секунд.
– Ты шутишь, да?
А рядом с ними в полную силу шумел майский полдень, словно ничего и не случилось. Весенний воздух был наполнен стрекотанием газонокосилок и ревом машин. С детской площадки раздавался смех. Жужжала пчела. Но Мэди всего этого не слышала. В груди болело, как в тот раз, когда она упала с высокого турника и от удара забыла, как дышать. На этот раз ее ударила собственная мать.
– Мам, – умоляюще протянула Мэди, – пожалуйста, скажи, что это шутка.
– Никаких шуток. Я уезжаю.
В поисках сестры взгляд Мэди метнулся к площадке и облицованным кирпичом домам позади нее. Весна пришла в Милберн, Нью-Джерси. Дикие яблони по всему парку тонули в пышной пене бело-розовых соцветий, в голубом небе проплывали идеальные серебристые облака. Судорожно сжатыми пальцами Мэди вцепилась в свой телефон. Вот отстой! Просто невероятный, нереальный отстой!
– На рассмотрение моей кандидатуры потребовалось время, – рассказывала мать, выдавая свое волнение только нервным постукиванием ноги, – но вчера я получила подтверждение.
– Подтверждение. Ну да.
– Я… – мать беспокойно поерзала на скамье. – Я уезжаю в конце недели.
Мэди пожала плечами.
– Этой недели?
– В Оксфорде организуют летний курс для студентов выпускного года, и мне предложили читать его. Начало первого июня. Хотелось бы уладить все формальности и устроиться на новом месте до…
– Да я просто поверить не могу!
На смену шоку внезапно пришел гнев.
– Это – просто… просто ужасная шутка.
Мать тяжело вздохнула.
– Ради бога, Мэдисон, ты вот-вот школу окончишь, а ведешь себя как ребенок.
– Но ведь это ты сбегаешь.
– Никто никуда не сбегает.
– Уезжаешь. Улетаешь. Да без разницы!
Мэди обвела взглядом смеющихся детей, облепивших спортивные снаряды. Чуть дальше на качелях раскачивалась взад и вперед ее сестра Сара, кажущаяся сейчас младше своих лет. С поджатыми губами и полуприкрытыми глазами, она выглядела очень сосредоточенной. Цепи качелей поскрипывали в такт ее движениям. Глядя на сестру, Мэди с беспокойством осознала, что хоть у гранаты и вырвали чеку, взрыва пока не последовало.
Но когда она рванет…
– Послушай, такое иногда случается.
Голос Джулии Накамы был едва слышен из-за радостного щебета детворы.
– И поскольку я знаю, что все это может быть для тебя нелегко…
– Ты ничего не знаешь о том, насколько это нелегко.
– Я знаю, как это выглядит со стороны, – ни капли не смутившись, сказала мать. – Но комитет одобрил мою исследовательскую стипендию только вчера. Как только мы с твоим отцом обсудили переезд, я…
– Папа знал об этом?
Скрип… скрип…
Мать придвинулась ближе.
– Я понимаю, что ты расстроена, но пожалуйста, говори тише, а то…
– А то что? Ты сбежишь?
– Мэди, пожалуйста.
Скрип… скрип…
Мэди не сводила глаз с сестры, безуспешно пытаясь справиться со злыми слезами. Это не могло случиться с ними. Не сейчас! Не тогда, когда жизнь Сары только вошла в нормальную колею.
– Я знаю, тебе тяжело это слышать, – продолжала мать. – Но такая возможность появляется далеко не каждый день. Когда ты станешь старше и будешь строить собственную карьеру, ты меня поймешь.
Скрип… скрип…
– Мэди, ты меня вообще слушаешь?
– А что слушать? Ты нас бросаешь.
Глаза Мэди сузились.
– Снова.
Показное беспокойство матери сменилось холодным раздражением.
– Успокойся. Люди на нас смотрят.
Скрип… скрип…
– Успокоиться? И как мне «успокоиться», если ты сбегаешь?
Голос Мэди сорвался на крик, и она вскочила со скамьи. Женщина, сидящая неподалеку, удивленно обернулась.
– Ты же говорила, что больше так не поступишь. Ты обещала нам, обещала Саре! И вот ты снова делаешь это.
– Мэдисон, пожалуйста!