– Я могу приказать закрыть его в подвале и пустить туда крыс. Через несколько дней от него мало что останется.
Я ёжусь от одной мысли о подобном. Кидаю взгляд на съежившегося Керима. Даже он не заслуживает такой участи.
– Не надо, Амир. Он не успел ничего сделать. Пусть живет и помнит твоё великодушие и свои ошибки.
Амир улыбается:
– Как пожелаешь, Живая.
Давид подхватывает меня на руки и несет следом за Амиром. А я прижимаюсь изо всех сил и дышу им. Вдыхаю мой аромат любви. Слушаю музыку сердца.
Давид
Когда Амир озвучивает то, что планирует сделать с этим Керимом, аж мурашки по коже бегут. Причем, разговор идет на арабском, но интонация Амира и дрожащий парень на коленях у его ног не вызывают сомнений – что-то ооочень неприятное. И в дороге Айша мне поясняет суть сказанного Амиром. Охренеть, у них разборки тут, конечно.
Нас быстро довозят до отеля и оставляют одних. И всё, что мы сейчас можем – обниматься без перерыва. Единственный раз перерыв делаем на время разговора Айши с Амиром. После него она рассказывает, свернувшись клубочком у меня на коленях:
– Амир даст тебе лучшие условия контракта. И лучшие цены. Он считает своим недосмотром случившееся.
– Ремня бы ему, а не подвал с крысами, – вздыхаю я, – Салага еще зеленый.
Айша смеется:
– Да, ремня ему не помешало бы.
– Кстати. Всё забываю спросить.
– Что? – испуганно так.
– Замуж пойдешь за меня, звёздочка?
На её лице расплывается улыбка:
– Заамуж?
– Заамуж... – мягко прикусываю её шею.
Пищит и хихикает, выворачиваясь. Держу крепко. Жду.
– Конечно.
– Конечно что?
– Конечно, пойду.
– Конечно пойду... Иии?
Смеется негромко:
– Конечно, пойду, хабиби.
– Ну, вот теперь правильно, улыбаюсь и прижимаю её крепче, – Скажи еще раз.
Обнимает меня за шею и жарко шепчет:
– Хабиби...
Конец