Слова, которые произнес Дэн, пульсировали в голове...
- Случайность, - холодея пробормотал Хеллард. Мысли Сикорски очень точно соответствовали его собственным мыслям. - Но его же могла убить СЛУЧАЙНОСТЬ, роковая для него, а?
- Ты говоришь "случайность", приятель, - Дэн растопырил широкие ладони, бессмысленно окидывая пустым взглядом зал. - Случайность?! Не-е-ет! Если он умер последним, тогда это была кара, за все его прегрешения. Плата, а не случайность.
Это воля Божья. Но... хватит... - он налил себе еще полстакана и ровно столько же плеснул Джону. - Давай! - Они выпили, и только потом Сикорски продолжил: - Скажи. Ты веришь, что командир корабля, Джей Роник, старый седой волк, мог придушить их, как котят?
- Нет, - помолчав, ответил Хеллард. - Не верю. Не мог он.
- Вот и я знаю, что не мог. Но ведь именно он оставался последним. Это факт. Он не мог! Не мог... Тогда кто?
- У меня есть мысли на этот счет, Дэн. Только пока еще рано говорить о том.
- Ты не скажешь об этом мне, старому верному другу?!
- Дэн, ты так и не ответил на мой вопрос: БЫЛИ ЛИ ОТПЕЧАТКИ РИНАТО ГАУДИНО НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ РУКОЯТОК?
- К черту, Джо! Я сам думал о том же. Не было их. Не было! Там все затерто. Их и не могло быть, подумай сам. Ну, поставь себя на его место.
Сикорски схватил бутылку, расплескивая ее содержимое.
- Вот ты крутишь маховик, да? - Он вцепился пальцами в боковину, оставляя на емкости потные следы ладоней и пальцев. - крутишь в эту сторону, открываешь. А потом, смотри, - он сменил направление захвата бутылки, - ты хочешь повернуть штурвал в другую сторону. Видишь? Ладонями затираю отпечатки. Если он, умирая, давил на ручки с этого бока, то сам, своими ладонями, затер следы пальцев на другой стороне маховика. Понимаешь?
- А если не Ринато открутил маховик, - задумчиво произнес Хеллард, - то он своими ладонями затер чужие отпечатки, и мы все равно ничего не сможем доказать.
Есть только одни следы.
- Да! Чтоб их! Мы ничего, ничего не сможем... А ребят не вернешь...
- Дэн, тебе больше нельзя пить! Пойдем отсюда.
- Мне нельзя пить? Мне нельзя пить! Джо, старый ты говнюк! Мне нельзя пить... А что мне теперь делать? Пятеро наших ребят. Мы прожили с ними здесь, в "Сигме", бок о бок, столько лет. Я помню, как у Мела родился первенец. Мы нажрались тогда до зеленых чертиков. Я помню, как один хмырь пытался приударить за женой Джея, когда тот был в полете. Я сам бил морду этому подонку. Меня тогда хотели отдать под суд - говорят, я сломал ему ребра... Ну и черт с ним! Зато потом, мы втроем - я, Джей и Лоя - сидели в баре, всю ночь пили коктейли, и нам было плевать на этот суд! Моя голова в ту ночь летала в пространстве отдельно от ушей. Как они тогда были счастливы, Джей и Лоя! А что я теперь скажу ей? Что, Хеллард?
- Дэн...
- Да пошло все в..., мистер Джонни! Я помню, как бредил этим полетом Ринато, как он прыгал и светился от счастья, когда пришли распечатки основного тест-экипажа "Безупречного". Разве он ТАК мечтал вернутся из полета? Кровавыми пятнами на стенах шлюза? А Игорь Поляков, этот русский вундеркинд, помнишь? Сколько сил потратил Энди Хортон, чтобы заполучить к нам парня после Гарварда? Говорят, мозгов, как у него, не было ни у одного выпускника факультета программистов того года. Ты не забыл, как он умирал?
- Давай, Дэн, еще по одной. За ребят.
- Разливай, Джо. Я не смогу.
- У тебя дрожат руки, Сикорски.
- Голос, Джонни, мне не дает покоя Голос.
- Голос?! - Хмель мгновенно испарился из головы Хелларда. - КАКОЙ ГОЛОС?
- Да хрен его разберет... - пьяно махнул рукой Сикорски. - Талдычит одно и то же.
- Что именно? Что именно, Дэн?! - Джон был собран, как стальная пружина. Он резко встряхнул своего собутыльника. - ЧТО ГОВОРИТ ГОЛОС?
- Погоди. Сейчас, погоди. Что-то такое. Вот задница! Сейчас... Вот! "Его убить было труднее... Первый раз все верили в случайность..." И снова - "его убить было труднее".
- Где ты услышал этот голос, Сикорски? - Хеллард резко притянул Дэна к себе за помятую рубашку, принялся хлестать его по щекам. - Где?
- Там, - вяло отбиваясь от Хелларда, Дэн махнул рукой в сторону космодрома. - Да погоди ты! Я уже способен говорить. Там, на корабле. Когда был в шлюзовой камере. Я стоял и думал, зачем Ринато полез в этот долбаный шлюз, когда корабль шел на околосветовой скорости. Сейчас... Да убери ты руки! Я сам... все вспомню.
Вот. Уже нормально...
Я долго стоял в камере. Представлял, что он там пытался исправить. Я хотел поставить себя на его место. И вот, стремясь почувствовать то, что чувствовал он, я вдруг увидел картину:
...Космос... Холодное пространство, усыпаное мириадами звезд. Огромный могучий корабль несется вперед, вспарывая темноту неизвестности. Я вхожу в шлюз.
Отключаю датчик, берусь за рукоятки маховика. С той стороны переборки вечность. Разве так много надо, чтобы стать вечностью? Всего-то десяток оборотов штурвала - и вот я уже не человек, я часть огромного сияющего мира, среди звезд, вечно поющих свою песню, пока неведомую мне. Оборот штурвала. Он приближает меня к этой неземной музыке. Слышишь? Звезды что-то шепчут. Громче! Говорите громче!
Я - пыль на лабиринтах космических дорог. Все звезды лежат на моих огромных и сильных ладонях. Я играю ими - драгоценными камнями. Оборот... Что есть человек?
Песчинка. Крохотный жучок на теле Вечности. Еще оборот. Что такое человеческая жизнь? Странный миг, смешной, такой краткий, что сонная звезда не успевает из голубого гиганта превратится в карлика. Новый оборот маховика, еще виток на пути к свободе. Сколько человеческих жизней надо отдать, чтобы осилить путь, который проходит звезда от яростного, ослепительно-белого гиганта до сверхплотного тускло-красного шара? Еще оборот...
И вот, Джо, когда я сделал последний оборот, я вдруг увидел перед глазами странную картину - словно с моих глаз упала пелена. Все звезды от гигантов до карликов - смеялись. Они хохотали, заливая меня ядовито-красным цветом, цветом моей крови, что хлынула из меня - через нос, уши, глаза.
Я нажимал на маховик, Джо. Пытался крутить... Мне было очень страшно, поверь. Я хотел кричать, что-то кричать, но воздух вырывался из меня с шипением... Я давился кислородом, харкал им. Только представь: блевал воздухом! И тут - палящая боль. Пятна в глазах. Я лежу на полу шлюза, и голос, голос - прямо надо мной. Нет! Внутри меня.
- ЧТО ОН СКАЗАЛ, Дэн? Что он сказал?! Припомни точно! Что?!
- Он сказал: "Его убить было труднее. Первый раз было легче, все верили в случайность. Второй раз надо было сделать все очень аккуратно... А он, к тому же, не поверил мне..."
- Голос сказал именно так?
- Джо, старая задница, не ори мне в ухо! Я не помню точно, что сказал этот придурочный голос. Не помню! Но смысл был таким...
- Дальше!
- Пустота. Я потерял сознание. Меня вынесли из корабля на руках.
- Почему ты не указал этого в отчете? Стареешь, Сикорски!
- Старею, Хеллард. И ты не молодеешь. Просто для тебя время пока летит не так быстро. Что мне было писать? Знаешь, Джо, я еще не сошел с ума! Я не хочу, чтобы мистер Хортон, прочитав отчет, отправил меня в отставку со словами: "Эта старая жопа обкурилась травкой". Я, знаешь, еще хочу поработать. Найди того урода, что спроектировал этот долбаный корабль! Может он чего объяснит?
- Ладно, Дэн, - Хеллард примирительно похлопал Сикорски по спине. - Мы погорячились. Оба набрались по самое "немогу". Пошли отсюда.
Сикорски тяжело поднялся из-за стола. Джон тут же подхватил его, иначе бы Дэн рухнул прямо на пол. Пошатываясь, они побрели в сторону выхода. По потолку бара, стилизованного под Млечный Путь, порхали разноцветные звезды. Неземная музыка, врываясь в душу сквозь туман алкоголя, больно царапала нутро. Иногда среди газовых звездных шлейфов проносились быстрые сполохи комет. Но Сикорски и Хеллард не видели всего этого - то же самое кружилось и суетливо мелькало у них внутри, под веками, без всякой стилизации.