Звезда на пиджаке
Звезда на пиджаке.
Романтика в книгах и любовь в жизни отличается кардинально. Не редко все получается совсем так, как нам бы того хотелось. Рассказанная ниже история лишь одно из немногих тому подтверждений.
Переходя в девятый класс София и представить себе не могла, сколько негативно-пестрых эмоций способен будет пробудить в ней Игорь всего через каких-то полгода. Этот немногословный, за девять лет почти не касавшийся ее человек, с виду был обычным парнем – средняя успеваемость и ужасая прическа, серого цвета глаза, немного светящиеся изнутри, да затерто-лиловые мешки, расположившиеся под ними в тени ресниц. С первого взгляда – самый простой одноклассник. Однако, несмотря на бросавшуюся в глаза простоту, характер его не умещался в одно конкретное, емкое слово, поскольку в Игоре одновременно уживались порядок и разгильдяйство. Столь странное соседство находило отражение в его внешнем виде.
По фигуре парень был долговяз, и в зависимости от ситуации данное свойство ставилось ему в заслугу либо же в выговор; по цвету волос Игорь был чистый пепел; по форме же их – осенний лиственный ворох, укротить который можно было лишь стрижкой до самых корней; длину рук имел вполне допустимую; по содержанию туфлей в чистоте был он больше приличен, чем не приличен; уши сидели на голове его строго, почти приглажено. Все девять лет, что София знала его, Игорь был просто Игорем, шалопаем, когда-то способным к учебе, но ныне успешно ее забывший. Однако все изменилось ближе к Новому году.
В тот злополучный для нее день девятому «Б» объявили о скором «Осеннем балу» – ежегодном принудительном мероприятии, которое учителя зачем-то пытаются выдать за основанный на добровольном желании праздник. Как и подобает любому добровольному мероприятию, проводимому в школе, откосить от участия в нем абсолютно нельзя. А если кто-либо все же пытался, то на него быстро находился пресловутый "болт с винтом" – звонки родителям и нападками завуча ясно давали понять зарвавшемуся ученику диспозицию его закоса под Че Гевару.
София была не из бунтарей. Так же она шла в десятый, и на медаль, а потому на дебютную репетицию пришла в числе первых. Дом культуры, носивший имя великого Ленина видом своим вождя лишь позорил. Его стены внутри были такие же, как и снаружи: то же запустение, те же светлые разводы неизвестно чего на кирпичах цвета давленой рябины. Сцена, расположенная в темной глубине зала, возвышалась в нескольких ступеньках от пола и отражая свет люстры пыльным паркетом. Он не был забыт техничкой, наоборот, сегодня его хорошенько протерли, однако такие паркеты, кажется рождаются с внутривенно введенным напыление досок и небрежно грязными кажутся вечно.
К сути вопроса перешли довольно быстро. Прослушав стандартную тираду про исключительную важность конкретно этого «Осеннего бала», ученики стали разбиваться на пары под чутким руководством завуча. Игорь достался Софии. Правда, как выяснится позднее, в его мозгу дело приняло немного иной оборот – это не меня с вами зап, в смысле, это не он достался Софии, это София досталась ему.
Репетиция прошла без сучков и задоринок – девушки и юноши слушали наставления, топтались на месте, наступили на ноги. В общем-то нечто похожее можно видеть на ежегодной конференции с президентом. На другой день уровень владения телами подрос – на ноги наступать стали немного реже. В подобном самосовершенствовании миновали еще две недели, после чего «Осенний бал» благополучно прошел под аплодисменты родителей и закулисные вздохи.
Казалось бы, прошел и прошел, жизнь учеников может спокойно возвращаться в привычное русло... Однако Софии вернуться было уже не суждено, и причина этого была в первом дне, когда ее и Игоря поставили вместе. Много позже мысленно возвращалась в тот день, она размышляла о том, как было бы правильно попросить разделить их. Быть может тогда все произошедшее позже вообще не случилось бы? Как знать?..
К тому самому дню возвращался и Игорь. Вспоминал он его с придыханием и теплотой. Ну а разве могло быть иначе? Ведь он стоял в паре с такой красавицей, милой и доброй, взгляд от которой не мог оторвать. О, как горели ее глаза, как вкусно от нее пахло, а как приятны наощупь ее ладони! И она, эта нимфа, это загляденье, танцевала с ним, помогала ему, когда он портачил, была чуткой и кроткой, безукоризненной... Как, как он мог все это время не замечать ее, такую милую и отзывчивую, ее – эту богиню в вафельном платье и с тонкой шеей? Не проходило и дня, чтобы Игорь не задался этим вопросом и вновь и вновь не находя внятного ответа лишь в недоумении поднимал голову к потолку.